А главное, чем гордился Александр Ярославич тогда, что на два года раньше, чем у Даниила, началась его славная ратная жизнь. Тот в семнадцать лет прославился, а он в пятнадцать впервые глотнул бранного счастья. С той битвы на Омовже под градом Юрьевым пошла его слава. А в шестнадцать лет он уже громил под Дубровной литовцев, ограбивших Старую Руссу.
Хорошо, конечно, было вспоминать сие в ночь накануне свадьбы, но надобно было бы и спать, а спать не моглось ему. Встанет, помолится под образами, ляжет и вроде бы даже уснет… ан нет, снова лезет и лезет в голову проклятый вопрос — зачем Даниил приехал в Торопец?
Когда Мстислав Удалой умер, через какое-то время скончалась и его дочь, жена Даниила. Оставшись вдовцом, он стал подыскивать себе иную невесту, и говорили, будто ко многим юным княжнам западной Руси подкатывался он. Особенно же ему нравилась дочурка Брячислава Полоцкого. Только ждал, пока она подрастет. Но когда началось нашествие Батыя, Даниил Романович вдруг обратился к тем, против кого так долго воевал. Опасаясь, что злые тугаре дойдут и до днестровских верховий, он стал искать союзников в уграх и даже посватался к королевской дочери. Там он и пропадал до последнего времени, весьма вредя своей накопленной славе, поползли слухи, будто не тот он стал, что прежде, боится воевать с лютыми змеельтянами, да и вообще стал ценить свою жизнь пуще чести.
И вот он тут… Зачем?.. Неужто и впрямь замыслил украсть Брячиславну? Это после обручения-то?.. После всего, что уже было между Александром и Александрой. А было уже немало. Взгляды, перегляды, сколько в них всего! Взгляды, от которых так томно и горячо в груди! Касания рук, стояние рядом перед алтарем, обмен перстнями… Их имена уже связаны в узел во время обручения. «Обручается раб Божий Александр рабе Божией Александре…» — разве этого мало?.. Нет, никак невозможно умыкать обрученную!
А душа… Ведь он ей давеча утром огонек души своей отдал на сохранение — неугасимую лампаду. Святый Огнь, принесенный монахом Алексием из Русалима. Нет, напрасно он терзается — не убежит она с Даниилом, не может убежать. Ведь они уже так любят друг друга, они обручены, Александр и Александра. Они сидели рядом, впервые сидели рядом за столом, не по разные концы, а бок о бок, и он держал ее ручку в своей руке, будто трепетную птичку, одну из тех, которых он выпускал в благовещенское утро. Но эту он не выпустит, нет!
Ведь они уже и нежные имена друг другу говорили. Он ей шептал:
