Присев у костра, молодая женщина стряхнула грязь со ступней и натянула носки. Бренч уселся на корточки напротив, и его улыбка, освещенная теперь пламенем костра, пугала Дженну почти так же, как и тяжелый ледяной взгляд. И то и другое явно говорило о намерении отомстить. Высокий и долговязый, Макколи мог бы быть привлекательным, если бы не борода. Мужчины, убившие, как она думала, ее отца, носили бороды. Поэтому с семи лет растительность на лице ассоциировалась у Дженны с горем и смертью.
– Твой, да? – Голос Макколи был низким, хриплым и полным сомнения. – Хочешь сказать, отец разрешил тебе шататься где попало и заставлять мужчин раздеваться под дулом револьвера?
Внезапная и почему-то очень острая боль пронзила Дженну.
– Отцу теперь уже наплевать, чем я занимаюсь. Этот револьвер дал мне старый индеец.
Сочувствие захлестнуло Бренча, словно волна. Его собственное детство было наполнено любовью и тем шумным весельем, которое возможно только когда тебя окружают братья и сестры. Потеряв стольких родственников и оказавшись внезапно изгнанным из дома, Бренч стал трепетнее относиться к счастливой заре своей жизни. Любому мальчику нужны опека и руководство. А Джимми Уайта, похоже, некому было опекать, кроме старого индейца с его родовой гордостью, задурившего мальчику голову байками о храбрых воинах. Этим объяснялись лук и стрелы. И гордость.
– Прости, парень.
– Оставь при себе фальшивое сочувствие и делай то, зачем пришел.
С вызовом поднятый подбородок и напряженные расправленные узкие плечи маленького воина притупили гнев Макколи. Мужество. Оно было необходимо мальчику, оставшемуся один на один с миром в столь раннем возрасте. Тем не менее если малец будет ко многим людям приставать так, как к нему, Бренчу, то не доживет до времени, когда его голос перестанет в пределах одной фразы меняться от сопрано к альту.
– И как ты думаешь, зачем я пришел?
– Уж точно не попросить сахара. Ты хочешь растянуть это на всю ночь?
– Нет, но всем должно везти по очереди.
Бренча раздражало то, что он ощущал необходимость оправдывать свои действия.
Дженна держала спину прямо, как будто железный штырь проглотила, изо всех сил стараясь сдерживать страх. Макколи заткнул «старр» за пояс и сел на полусгнившее бревно. Взгляд молодой женщины скользнул к луку и стрелам, лежащим рядом с седлом. Слишком далеко.
– Ну… – Макколи большим пальцем сдвинул шляпу со лба, – так ты собираешься спускать штаны или ждешь, что я, на твой манер, немного поупражняюсь в стрельбе?
