Вопросы прекратились. Бей думал, а Роберт только сейчас ощутил, как затекли ноги и спина, и еще, как неумолимыми позывами тянет внизу живота мочевой пузырь. И откуда она взялась! Ведь два дня почти не давали воды!
Не меняя позы, Селим Малик хлопнул в ладоши.
- Франк мой пленник. Определите ему место. Охрану. Руки и ноги заковать. Кормить, мыть, прислать женщину. Проследи.
Бей не поворачивал головы к управляющему, но того сорвало с места как листик поры-вом ветра.
Когда за спиной сошлись створки, отделившие франка от знатного сарацина, лицо прилюдно униженного управляющего изменилось, будто по рисунку провели влажной губкой: улыбка и ласковый прищур глаз сменились оскалом.
Роберт остановился. Охрана тоже замерла, стиснув его плечами. В поясницу уперся кончик сабли.
- Прикажи воинам отвести меня в место, где можно справить нужду, - потребовал Ро-берт.
- Грязная христианская собака, если бею было угодно забавляться разговором с тобой, это еще не значит, что ты можешь командовать!
- Если не отведут, я оскверню твои мраморные полы вонючей лужей. В таком деле и король не указка.
Оказалось, что мнение управляющего охране - до факела. Они быстро вывели Роберта на задний двор. Вслед за тем последовала процедура возвращения ножных кандалов.
Наконец, скованного по рукам и ногам пленника втолкнули в узкую коморку, с зарешеченным окошком, под самым потолком. За спиной лязгнул засов, но стража не ушла, осталась с той стороны.
Только сейчас он почувствовал, что болит все тело и противно потряхивает ознобом. Доведись взять в руки ложку, не донес бы до рта - расплескал. Как после боя, подумал Ро-берт и, рухнув на циновку, постарался расслабиться.
Бей не обманул: кормили, поили, по первому требованию выводили на задний двор.
На четвертые сутки повторилась процедура омовения. Тряпку, в которую заворачивался пленник, поменяли.
Вечером после мытья в коморке лязгнул засов, дверь приоткрылась, и в помещение втолкнули женщину. Красные закатные лучи осветили тщедушную маленькую фигурку.
По-хоже, совсем еще девочка. Вся она от макушки до пяток была замотана в покрывала. Откры-тыми оставались только расширенные от ужаса глаза. Женщина вжалась в стенку.
Хорош подарок! Они что думают, я кинусь на нее как зверь на кусок мяса?
- Не бойся меня. Я тебе ничего не сделаю. - Роберт старался говорить как можно мягче, но гостья только еще больше сжалась и тихо завыла.
Пренебрегать даром хозяина конечно нехорошо, но Роберт не мог смотреть как на его глазах человек, тем более женщина, сходит с ума.
