- Так это ж его рудник.
Разговор потихоньку захватил всех. Оказалось, грозное имя Селим Малика известно многим. Но слух Роберта выхватил из общего тихого гула иное: -… когда на Сарипском руднике двое бежали…
- Что? - переспросил он.
- Повесили там каждого десятого. А христиан приколачивали к крестам.
- Там были христиане?
- Мало. Их гонят на дальние рудники. На нашем ты первый.
Роберт по-новому оглядел своих товарищей по несчастью. Значит, если он вырвется отсюда, каждого десятого… Мусса, Амир, Махомма или вон тот, превратившийся уже в дряхлого старика, долгожитель, который так ни разу с ним и не заговорил…
Плечи, будто придавило невидимым грузом. Что ж, у него еще оставалось время поду-мать.
Кто знает, может оно растянется до самой его смерти.
Сухощавый высокий, средних лет араб с красивым замкнутым лицом для начала про-следовал на рудник. Многочисленная свита карабкалась следом. Пестрые халаты мешались с яркими накидками, остро вспыхивали драгоценные камни, из-под самодовольно сияло золо-то. И над всем этим - как чайки - ослепительно белые чалмы.
После рудника Селим Малик изволил осмотреть рабочий скот. С выражением легкой брезгливости на лице, он взирал на шеренгу связанных по двое, трое рабов.
Зажатая над-смотрщиками, грязная, вонючая толпа, казалось, уже не дышит.
Одно движение брови сиятельного, и любого ждет смерть. Ни за что, просто в назида-ние.
Роберт опустил глаза и до боли сжал кулаки. Все что от него требовалось - остаться песчинкой в этом живом бархане, каплей в море, ворсинкой в нити, до смертельного стона скрученных человеческих судеб. Но тот, другой, уже рвался из глубин. Роберт не мог его удержать.
Их глаза встретились.
Черные, чуть навыкате, непроницаемые и равнодушные глаза владыки и светлые, по-лыхающие внутренним огнем, глаза франка. Чем дольше продолжалась эта дуэль, тем боль-ше хмурился всесильный, не привыкший к неповиновению, даже безмолвному, А Роберт уже не мог отступить - некуда было. Но поединок не дали довести до логи-ческого конца, то есть до мгновенной смерти непокорного. Под руку бея подлезла низко склоненная голова управляющего рудником. Жирный, источающий страх и благоговение сарацин, что-то быстро затараторил, оглядываясь в сторону христианина.
Конец, - подумал Роберт. Не надо быть мудрецом, чтобы догадаться: Селим Малик недоволен положением дел на руднике. Сейчас толстый, потный от страха управляющий постарается отвести от себя часть сиятельного гнева. Попался строптивый франк - пре-красно. На колдуна можно свалить и бедную жилу, и вялую работу, и плохую погоду, и, что птицы не поют.
