– Осторожнее, вы еще в шоке. Вам нужно несколько минут что бы прийти в себя.
Какой милый мальчик! Он осторожно опускается на одно колено и кладет меня на расстеленный на траве камзол. Когда он только успел его снять и разложить?
– Полежите спокойно, а я пока поймаю вашу лошадь. – Его рука нежно гладит меня по щеке и я просто плыву от этой неожиданной ласки.
– Кто вы? – Шепчу я.
– Меня зовут Франс. А вас?
– Шарлота.
– Кажется это за вами. – Он вскакивает на ноги и снова протягивает мне руку.
Вторая попытка встать проходит гораздо успешнее. Меня уже не шатает и я твердо стою на ногах. Виновника моего приключения, монастырскую кобылу, ловить не надо. Она уже успокоилась и стоит неподалеку, пощипывая травку. От монастыря галопом несется к нам какой-то всадник. Наверное кто-то из слуг, кого послали помочь мне.
– До свидания, Шарлота. – Франс быстро наклоняется ко мне и целует в губы.
Я чувствую тепло его кожи, пряный, горьковатый запах мужчины. Это мой первый настоящий поцелуй. Я не успеваю вынырнуть из-под накрывшей меня волны новых ощущений, а он уже вскочил на своего коня и умчался. Я с трудом помню свое возвращение. Я что-то говорила, делала. Отвечала на вопросы, но все было как в тумане. Какая-то маленькая часть Шарлоты заставляла тело совершать привычный ритуал, что бы не привлекать к себе внимания, но основная часть моей души плавала в бесконечном море блаженства. Я целовалась с мужчиной, и каким! Он же настоящий красавец. И как он смотрел на меня, он гладил меня, наверное я ему тоже понравилась. Он настоящий дворянин, у него такой мужественный вид, которого не может быть у человека подлого звания.
В состоянии эйфории я пребывала до конца дня, а на другой день, когда мы раздавали милостыню нищим, у входа в монастырь, какой-то невзрачный человек сунул незаметно мне в руку клочок бумаги. Я не успела толком рассмотреть его, как он растворился в толпе. С трудом дождавшись момента, когда я осталась одна, я достала записку и быстро ее прочитала.
Радостное предчувствие меня не обмануло – это была записка от Франса. Так начался мой первый роман.
Монастырь не тюрьма, и хотя мне приходилось идти на всякие уловки, я могла иногда видеть любимого и даже общаться с ним, не только обмениваясь записками, но и живьем. Конечно наши встречи были редки и непродолжительны, но от этого они были еще прекраснее. Как вешние воды ломают хрупкий весенний лед, так и мои чувства бурлили не замечая преград и моя любовь к Франсу крепла день ото дня. Когда настоятельница сообщила мне, что через месяц я отправляюсь домой, так как родители присмотрели мне мужа и я должна успеть на нашу помолвку, которая состоится в середине лета, я была как оглушенная громом. К счастью, мое состояние мать-настоятельница приписала естественному, по ее мнению, страху девушки перед замужеством.
