Проехав пару кварталов, я завернул к бензозаправочной станции «Престо». Бензобак был наполовину полон, да и бензин в предместье обходился дешевле на девять центов за галлон, но я хотел, чтобы Лили познакомилась с неким Гилбертом Хейтом.
Хейт оказался на месте – долговязый худой парень с жирафьей шеей, составлявшей солидную часть его шестифутового роста. Он возился с другой машиной, протирая ветровое стекло, так что Лили пришлось разглядывать его вполоборота, пока нас заправляли. Потом та машина отчалила, и Хейт, заметив меня, после минутного колебания подошел и сказал:
– Доброе утро.
На самом деле он произнес «добрутро», но я не собираюсь отнимать у вас время, заостряя внимание на особенностях местного диалекта.
Из вежливости я согласился с ним по поводу добрутра, хотя стрелки часов приближались к часу пополудни. Потом он добавил:
– Папаня сказал, чтобы я не разговаривал с вами.
Я кивнул.
– Да, это в его стиле.
Его папаня был сам Морли Хейт, шериф округа.
– Он и мне посоветовал не слишком распускать язык, – сказал я, – но мне трудно сразу избавиться от застарелой вредной привычки, тем более что для меня это – единственное средство для заработка.
– Известно, фараоны.
Да, радио и телевидение явно расширили словарный диапазон граждан.
– Только не я, – отрезал я. – Папаня твой – фараон, а я – частный сыщик. Если я спрошу, где ты был в прошлый четверг, ты можешь сказать, что нечего мне совать нос не в свое дело. А вот когда твой отец задал мне этот вопрос, я был вынужден ответить.
– Да, слышал. – Он перевел взгляд на Лили, потом снова посмотрел на меня. – Вы расспрашивали про меня. Я могу сам ответить на то, что вас интересует.
– Буду весьма признателен.
– Не убивал я этого фанфарона.
– Отлично. Именно это меня и интересовало. Теперь список подозреваемых существенно сузится.
– Для меня даже подозрения ваши оскорбительны. Вот посмотрите. – Хейт разошелся и даже не обращал внимания на коллегу, который закончил заливать нам бензин и теперь внимательно прислушивался. – Первая пуля, выпущенная сзади, угодила ему в плечо и развернула. Вторая попала уже спереди в горло и перебила позвоночник. Для меня это просто оскорбление. Я укладываю оленя с одного выстрела. Спросите у кого угодно. С тридцати ярдов я запросто снесу голову змее. Пусть отец и велел, чтобы я не разговаривал с вами, но мне кажется, что это вы должны знать.
Он повернулся и зашагал к машине, которая подкатила к соседней бензоколонке.
