В коридоре Настя догнала Мещеринова, направлявшегося в столовую, и тронула его за локоть.
– Подождите минуту, Мещеринов. Вы уже знаете, где будете стажироваться?
– Северный округ, отделение «Тимирязевское». А что?
– Вы не хотели бы пройти стажировку в МУРе, в отделе борьбы с тяжкими насильственными преступлениями?
Мещеринов замер и, чуть прищурившись, уставился на Настю. Казалось, он напряженно размышляет, взвешивая все «за» и «против». Потом слегка кивнул.
– Хотел бы, если это возможно. Но в учебном отделе уже всех распределили.
– Я решу этот вопрос. Мне нужно только ваше согласие.
– Я согласен. А вам это зачем нужно?
Второй раз за два часа этот парень поставил Настю в сложное положение. «А ты не прост, дружок, – озадаченно подумала она. – Другой бы вне себя от радости был и не раздумывал бы ни секунды. А ты что-то высчитываешь, выгадываешь, вопросы задаешь. Пожалуй, из тебя выйдет сыщик. Хорошо, что я тебя нашла».
– У нас, как и всюду, некомплект сотрудников, – ответила она Мещеринову. – Поэтому мы рады любой помощи. Но чем толковее стажер, тем лучше, даже если он приходит всего на месяц.
– Вы считаете меня толковым? – усмехнулся слушатель. – Приятно слышать. А то вы всех нас с дерьмом смешали.
И майору милиции Анастасии Каменской стало неловко…
– Не разбудил? – послышался в телефонной трубке голос Андрея Чернышева.
Настя включила лампу и посмотрела на часы – без пяти семь. Будильник зазвонит через пять минут.
– Разбудил, садист несчастный, – проворчала она. – Пять минут драгоценного сна украл.
– Не понимаю я, как ты живешь, Настасья. Я уже час назад встал, с Кириллом погулял, зарядку на улице сделал, сейчас я бодр и свеж, а ты дрыхнешь. Ты правда, что ли, еще спала?
– Конечно, правда.
– Ну тогда извини. Ты вполне проснулась? Информацию воспринимаешь?
– Валяй.
Настя приподнялась на локте, улеглась поудобнее и поставила телефонный аппарат себе на грудь.
– Значит, первое. Передача «Свободная рулежка» по четвертому каналу шла 22 октября в 21.15, окончилась в 21.45. Второе. Мать Виктории Ереминой действительно была алкоголичкой, но Вику в дом ребенка отдали не потому, что мать направили на лечение, а потому, что она получила срок по статье сто третьей за умышленное убийство. Правда, по суду ей назначили принудительное лечение от алкоголизма. Умерла она и в самом деле от отравления денатуратом, но не в профилактории, а в колонии строгого режима.
– Почему строгого режима? Это была не первая ее судимость?
