Одни – ушли, другие – в далях умерли,
Не встретить их и в полночь не позвать.
Лишь о тебе одной в холодных сумерках
Легко усталым сердцем вспоминать.
Как будто ты весной идешь к заутрене…
Постой, ведь это было так давно.
О ком теперь за перелеском утренним
Грустят твой дом и тихое окно?
О чем молчат за желтыми откосами
В речных низинах сонные цветы?
Кого зовут твои глаза раскосые,
Какую тайну в них скрываешь ты?
В тумане легче путь найти под месяцем,
Чем стать твоей единственной судьбой…
Нам никогда с тобой уже не встретиться,
И вместе никогда не быть с тобой.
Вчерашние надежды в сердце умерли,
Ушедших – ни окликнуть, ни позвать.
И о тебе в осенних долгих сумерках
Без прежней боли можно вспоминать.
С чего начиналася Русь? С лесных скоморохов,
Бескрайних дубрав, позабытых лесов и болот,
Где заросли красной ольхи, иван-чая и чертополоха
Стеной непроглядной стояли ни месяц, ни день и ни год.
Да, это была затаенная скрытая воля, —
О скольким пришлось здесь пройти потаенной тропою большой!
А в сердце осталось забытое отчее поле.
И что нарекли «заколдованной русской душой».
И родина наша привыкла к мятежных скитаньям,
И мы в поздний час, когда в омуте тлеет заря, —
Тревогой нездешней объяты, больны ожиданьем:
Небесного тщимся увидеть в холодных потемках Царя…
И только под утро, сквозь шелест листвы, чьих-то вздохов,
Опять засыпаем… А время куда-то плывет…
С чего начиналася Русь? С лесных скоморохов,
Осенних дубрав, изумрудных полян и затихших болот.
В каждой жизни свой час, свой Пирл-Харбор,
Где года, как линкоры, горят,
А на паперти лета – сентябрь,
Словно нищий, все клянчит подряд.
Вот тогда забываются даты,
Прошлых лет золотистый уют.
Мысли, будто больные солдаты,
В лазареты ночные ползут.
И живым не вернуться из плена,
Как в желанье бессильном суметь
На жестянках исполнить Шопена,
На гармонике Моцарта спеть.
Не помогут былые заветы.
Чтобы выжить, все надо забыть.
Лишь берез голубые скелеты
Будут в полночь над озером плыть.
Отрекись, если сердцем не храбр,
Если сил нет вернуться назад…
Этот час – твоей жизни Пирл-Харбор,
Где на рейде фрегаты горят.
Произнести в ночи, волнуясь: «Где вы?…»
Услышать снова милый смех с утра…
О чем твои забытые напевы, —
Скажи мне, помоги понять, сестра.
О чем твои слова… ведь мне сказали,
Что вымер наш совсем незнатный род.
Лежат в пыли поруганные дали,
Пуст отчий дом, и обнищал народ.
А я, почти что старый и угрюмый,
Все тщусь в ночи свет истины найти
