Когда началось всеобщее избиение самок, один из кентавров, Потогрише-чек, попытался оттащить за хвост жеребчика от своей подруги, истошно вопившей от страха и звавшей на помощь именно Потогришечека…
И когда каурый жеребчик, оставив орущую самку, обернулся к кентавру и пошел на него, поднявшись на дыбы, молодой кентаврон совершенно непроизвольно, неумело сунул мечом в брюхо коню — и нечаянно зарезал его. Тут дикие лошади принялись уничтожать кентавров со всей свирепостью и беспощадностью полных победителей, не встретивших сопротивления побежденных.
Древняя вражда и таинственная ненависть сопровождали безумие истребления степными жеребцами мирных и беспомощных кентавров. Эти гибли почти без всякого боя, не умея сражаться в единоборстве.
Жестокие войны между кентаврами и лошадьми шли с незапамятных времен. Никакие другие враги не были страшны я ненавистны кентаврам так, как дикие кони.
Почему-то само их сходство наполовину и, очевидно, некое скрытое родство происхождения вызывали непримиримую вражду лошадиного народа по отношению к кентаврскому. В сравнении с лошадьми более подвижные и мелкие, кентавры приспособились когда-то жить в горных местностях, где укрывались они от нашествий лошадиных орд и откуда сами совершали набеги в степные края своих врагов.
Прячась по оврагам и заросшим кустарниками балкам, кентавры подстреливали из засады взрослых жеребцов и кобыл, у которых они отрезали их длинные хвосты. Подстерегая пасущиеся в степи небольшие табуны диких лошадей, кентавры за один поход могли настрелять помногу хвостов каждый, и с этим военным трофеем они возвращались домой, тде их ждачи с великим нетерпением жены-подруги, для коих и предназначалась добыча — шла кентаврицам на парики и фальшивые хвосты.
Но не всегда кентавронам удавалось благополучно вернуться домой — порою стремительно сбивались отдельные конские табуны в огромный косяк и, разворачиваясь лавой, настигали отряд кентавров и окружали его со всех сторон. Впопыхах выпустив все стрелы, кентаврские вояки гибли самым жалким образом под натиском бешеных жеребцов, которые забивали их копытами и рвали на части зубами. Много белых кентаврских костей валялось по степи, растасканных шакалами, не один кентаврион пропадал безвестно в чужом краю. Но, не имея памяти и не наученные Жестоким опытом, легкомысленные кентавры из поколения В поколение продолжали свои походы за конскими хвостами.
Итак, в разрушенном поселке конелюди погибали почти без сопротивления. Они умели стрелять из засады, наступать македонским строем, обученные полководцем Пуду, но нападать и защищаться от врага в одиночку никто не умел. Матерого зверолова Гнэса забил совсем молодой жеребчик, стройный каурый-трехлетка. У зверолова был в руке меч, деревянный щит прикрывал его человеческую грудь, но, замахнувшись мечом, кентавр не решался опустить его на голову атакующего коня, это казалось ему почему-то почти невозможным.
