— Развод? Ты развелась? — Марк ловил ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. — Но… почему? Вы с Брайаном были идеальной парой!
— Только Брайану забыли об этом сказать. — Рокси с трудом выговаривала слова. Губы ее занемели. — Он влюбился в кое-кого получше.
Марк поморщился как от боли и вдруг как-то разом осунулся и постарел.
— Господи, Рокси, я не знаю, что сказать. Мне жаль.
— Все нормально. — Хотя чего уж тут нормального. Вся жизнь под откос.
Марк потер глаза.
— О Господи, тебе сейчас, конечно, не до этого — своих проблем хватает, но, Рокси, я тут из-за матери.
Время остановилось.
— Что случилось?
— У нее был сердечный приступ, но доктор Уилсон говорит, что она поправится.
Рокси облегченно вздохнула:
— Слава Богу!
— Да уж. Это произошло вчера.
— Почему мне никто не позвонил?
— Я пытался. Но ты не отвечала на звонки.
Рокси взглянула на шнур, уныло висящий на стуле.
— Ах да.
— Доктор сказал, что приступ не сильный, но ты же знаешь маму. — Марк угрюмо взглянул на сестру. — Рокси, нам придется поехать домой в Глори и привести ее в чувство. Мама захочет, чтобы кто-то был с ней неотлучно днем и ночью и… Послушай! Ты бы могла уговорить Танди нам помочь? Ее выдержке любая женщина позавидовала бы.
Рокси замерла у двери в кладовку.
— Да, пожалуй, из этого может что-то выйти.
Марк вытащил телефон из кармана.
— Я ей позвоню.
Рокси бросала вещи в чемодан: скромные и практичные — «для мамы» и вызывающе смелые — «для новой себя».
Нахмурившись, она с отвращением посмотрела на желтое платье с высоким воротником стойкой. Рокси скрипнула зубами, после чего вытащила из чемодана все до одной шмотки «для мамы». Затем, гордо вскинув голову, она застегнула чемодан на молнию. Нравится это ее матери или нет, но придется привыкать к тому, что ее дочь в корне изменилась.
— Пусть теперь компромиссы в жизни ищут другие, а не Роксана Тремейн.
Шериф Ник Шеппард знал маленький городок Глори лучше всех обитателей этого забытого Богом местечка. Он родился и вырос здесь, и, если не считать двенадцати лет, проведенных в Атланте, он никогда не жил в других местах.
Ник услышал вдалеке гул двигателя, который подозрительно быстро приближался. Это навело шерифа на мысль о том, что водитель превышает скорость. Ник направил в сторону машины радар и стал ждать.
Ярко-красный «мустанг» модели 1968 года с ревом выехал из-за горизонта. Ник нажал на курок, и наградой ему был нарастающий пронзительный визг. Двенадцать миль превышения.
