— Ладно, — произнес Ральф устало. — Считайте, что я благодарен. Интересно, что вам от меня нужно? Или это стало традицией — перед уходом приносить воспитателя в жертву наружности?
Он встал, отгоняя глупые мысли. Если им нужен воспитатель, здесь их хватает и без меня… А вот сумасшедший воспитатель не нужен никому. Подойдя к окну, он дернул шпингалет и отворил одну створку. Холодный ветер ворвался в комнату, изгоняя затхлый запах сырости.
Над самыми окнами нависали скомканные облака, по-вечернему затеняя день. Он вытер пыль с подоконника, опустился на него и закурил, расслабляясь. Выкинул окурок, и прислушался. Коридор гудел голосами.
Песни Дома и его шорохи…
Мимо двери протопали ходячие и проехали коляски. Ральф пересел на диван и включил радио. Заиграла музыка. Он поднял громкость.
За дверью остановились. Двое. Потом их стало больше. До него донесся приглушенный шепот, но слов различить не удалось. Наконец стало тихо. Потом раздался топот подкованных сапог — кто-то из Логов удалился с вестью. Ральф выключил радио.
Дверь его кабинета была из тех, что, распахиваясь, ударяли по лбу. Но они успели отскочить.
— О-о… О-о…
У противоположной стены вежливо кланялись нелепые ушастые Логи.
— Вы вернулись! Вы слушаете радио!
— Да, — сказал он. — Как видите.
Не переставая кивать, они незаметно перемещались в сторону спален. Быстрее добежать, рассказать, первыми сообщить! Сенсация дня стояла перед ними во плоти, и только вежливость не позволяла рвануть наперегонки, громкими воплями оповещая весь Дом. Они мучились, полыхая ушами, и покусывали губы, жадно ощупывая Ральфа взглядом. Кто первым заметит что-нибудь интересное? Те, что убежали, расскажут первыми, зато они первыми увидели! Из этого преимущества, раз уж первенство у них было отнято, Логи старались выжать все возможное. Рассказы очевидцев должны быть красочными и волнующими. Ральф чувствовал, как из него добывают эти краски и волнующие подробности — высасывают жадными щупальцами глаз.
— Свободны, — сказал он им.
Логи не шелохнулись, только уставились еще более страстно.
— Иду в третью, — сжалился он. Ахнув, Логи умчались прочь, наступая друг другу на ноги, сверкая черной кожей жилеток и кнопками застежек.
Ральф шел медленно, давая гонцам возможность осуществить свою миссию. Он смотрел на стены.
Территория второй: безголовые женские фигуры, крутейшие бедра, круглейшие ягодицы, тыквенные груди… Между ними змеились высказывания публики о мастерстве художников, стихи на аналогичные темы и ругательства. «Хвост приложил Кр. Соломон». «Берегись! Ты знаешь, про что я!» «Заплыв отменен вв. нестандарт. одежд.» «Еще раз так сделал. Сделаю еще».
