— Умные люди, Айзек, имеют право высказываться. Только дураки действуют мне на нервы.
Наконец-то улыбка. Только она мгновенно исчезла.
— Я с вами, чтобы наблюдать и учиться. И благодарен за то, что вы тратите на меня время.
— Нет проблем.
Она проехала по бульвару Голливуд к Западной, затем через Лос-Фелис, развернулась на автостраде Голден-стейт, свернула на Десятую Восточную и направилась к Бойл-Хайтс.
— Первую девушку зовут Бонни Анна Рамирес. Она живет в Восточном Лос-Анджелесе на Сто двадцать седьмой. Вы знаете этот район?
— Плохо. Там в основном живут мексиканцы. А он — сальвадорец.
Тем самым он ей тонко намекнул: разве мы похожи?
— Бонни шестнадцать, но у нее есть двухлетний ребенок. Отец — подросток по имени Джордж. На принца он мало похож. Вместе они не живут. Бонни бросила школу.
Полквартала проехали в напряженном молчании, затуем Айзек спросил:
— И что, она нервничала?
— Она этого и не скрывала. Вероятно, не жалует полицию. В полицейских отчетах ее имя не упоминается, но в таком районе можно безнаказанно сделать что угодно.
— Верно, — согласился Айзек. — ФБР подсчитало, что в криминогенных районах на одно принятое к рассмотрению дело приходится шесть, по которым ничего не сделано. Мое предварительное расследование доказывает, что эта пропорция занижена.
— В самом деле?
— О многих преступлениях даже не сообщают. Чем выше уровень преступности на данной территории, тем это ближе к действительности.
— Похоже на то, — сказала Петра. — Система не срабатывает, люди перестают верить.
— Бедные люди в основном подавлены. Возьмите хотя бы мой район. За пятнадцать лет нашу квартиру трижды обворовывали, украли мой велосипед, отца ограбили, автомобиль угнали, у маленького брата отняли деньги, которые ему выдали на завтрак. Не могу сказать, сколько раз пьяницы или наркоманы угрожали матери, когда она шла с работы домой. Слава богу, с нами не случилось ничего серьезного, но по крайней мере дважды в неделю мы слышим выстрелы, а полицейские сирены воют еще чаще. Петра ничего не сказала.
— Бывало и хуже, — продолжил Айзек. — Когда я был маленьким, существовали кварталы, в которые нельзя было зайти. Стоило надеть не те туфли, и ты покойник. Потом появились отряды «Крэш». Они хорошо поработали. После скандала в Рэмпартсе антигангстерскую полицейскую работу свернули, и бандиты снова обнаглели.
Он сжал кулаки.
Петра, помолчав, сказала:
— Теперь понимаю, почему вы исследуете преступления.
— Возможно, я сделал ошибку.
