Большие глаза Весты потихоньку округлялись. Что же это такое? Может быть, она забыла умыться? Или за ночь с лицом произошло что-то ужасное? Но перед выходом из дому она смотрелась в зеркало – лицо, как лицо.
– Почему это вы считаете меня некрасивой? – напрямую спросила у цыганки девушка.
Цыганка широко улыбнулась.
– Что ты, дорогая. Красивая ты, красивая. Некрасивых людей вообще не бывает. Один внешностью красив, другой делами, третий доброй душой. Доброй будь, и для всех ты будешь красива и мила…
Заявление гадалки девушку совсем не успокоило. Напротив, ее начали терзать смутные сомнения. Да правда ли она красива? Может быть, аллергия, нос опух, глаза отекли?
Веста достала из сумочки зеркальце и внимательно осмотрела себя. Все было, как всегда. Никакой аллергии.
– Ну их, этих цыганок, – пробормотала Веста. – Им нужно, чтобы женщина толстая была.
Парикмахерская, в которую обычно ходила Веста, располагалась на первом этаже жилого дома. Предприимчивые хозяева переделали обычную квартиру, прорубили отдельный выход на улицу и открыли салон. Цены здесь были не очень высокие, а мастера работали хорошие.
Перед жилым подъездом дома, рядом с входом в парикмахерскую, стояли две женщины лет за пятьдесят. Они беседовали о чем-то своем.
Когда Веста уже открывала дверь, она вдруг услышала диалог, который заставил ее на мгновение задержаться в дверях:
– Каждый хочет красивым быть. Вот девчонка – страшненькая, невзрачная, а сделает прическу – и все у нее на душе веселей.
– Да, Лида, это точно, – ответила другая женщина. – Она, по-моему, часто сюда ходит. Одна все. Парня нет, конечно. Других на «мерседесах» привозят, а такая дурнушка кому нужна?
Говорили женщины тихо, между собой. Думали, наверное, что девушка их не услышит, но ветер подул как раз в ее сторону, и она прекрасно различила слова.
В парикмахерскую девушка зашла бледная, как полотно, и упала на стул. Может быть, и правда все ей лгали? Родители внушали, что она единственная и неповторимая, а на самом деле она – дурнушка? Но почему тогда мужчины за ней бегали? Поиздеваться, – тут же пришел ответ. Сами, наверное, хохотали тайком…
Частная парикмахерская была маленькой, здесь работали только два мастера – мужской и женский. Рядом с Вестой сидел и сопел в ожидании своей очереди тихий очкарик – не иначе, студент-филолог. На таких она обычно производила неизгладимое впечатление. Правда, очкарики знали, что здесь им ловить нечего и боялись подойти и заговорить. Просто поедали ее взглядом и вздыхали исподтишка. Или это ей только казалось?
