Прошло еще два года. Наши стекольные мастерские выпускали большое количество изделий, производство железа захлебнулось из-за отсутствия сырья, а выплавка меди становилась все менее рентабельной, так как потребности в меди сокращались, а затраты на ее производство были высоки.
Может быть, мы были идиотами, но в техническом плане мы не были в состоянии придумать еще что-то грандиозное, что нам было бы под силу осуществить. Я полностью посвятил рабочее время образовательным беседам с туземцами и открыл университет, точнее, теологический факультет. Саша и Сергей попытались изобрести гидравлический пресс и паровую машину. Их бесплодные попытки прервал прилетевший с Земли корабль. Земная наука развивалась, и помощь пришла в два раза быстрее, чем ожидалось.
Команда звездолета со скрытым презрением осмотрела наши сооружения, казавшиеся туземцам чудом техники. Они не поняли, что мы действительно проявили недюжинную смекалку и трудолюбие.
Станция была восстановлена за неделю, и сразу же заработал телепортатор.
Сейчас, вновь оказавшись на Земле, я сам с трудом верю, что шесть человек с учеными степенями, имея в распоряжении ресурсы и недра целой планеты, не смогли сделать утюг. Но это факт.
Рассказы о могуществе человеческой изобретательности переполняют нас гордостью. Но они весьма далеки от истины. В действительности, большинство людей, оторванных от цивилизации, не смогут даже правильно вырыть нору.
Увидеть метеорный поток Леониды во всем великолепии жителю крупного города не так уж легко. Подняться на крышу своего дома недостаточно – подсветка от фонарей расцвечивает половину неба. Найти по-настоящему темное место, откуда виден весь небосвод, практически невозможно. Поэтому, чтобы наблюдать ночную феерию, Саша Игнатов намеревался выехать за город, на дачу своей любимой тети неподалеку от Мымринска.
Александр решил наблюдать за звездным небом не из безделья. Он хотел написать о Леонидах материал для своей газеты. Работал он, понятное дело, журналистом.
Перед поездкой Игнатов прочел достаточное количество литературы по вопросу о метеорных потоках, и считал себя сведущим в данном вопросе. Однако в работе он всегда руководствовался принципом: пиши только о том, что видел сам. Вот и собрался на ночь глядя за город. Когда журналист садился в электричку, уже темнело, а на момент приезда на станцию Хопры ночь стала непроглядной. Облаков почти не было.
Километр от вокзала по грунтовке – и перед Александром встали темные громады первых домов. Улица, другая, третья. Игнатов свернул туда, где должна была располагаться искомая дача, но не обнаружил ее. Наверное, пропустил нужный ряд участков. Вернулся, пошел по другому маршруту. Но и там ворота и строения были незнакомыми. В ночи поселок выглядел совсем не так, как при свете дня.
