Доктор Боголюбов посмеивался. Не стоит ломать голову. Человеку из президиума не вспомнить человека в зале. Правда, была еще встреча, так сказать, лицом к лицу. Студент четвертого курса Боголюбов предстал перед синедрионом в составе парткома и профкома, обвиненный – не без основания, но с бесстыдным преувеличением – в учиненном им в общежитии пьяном дебоше с причинением материального ущерба (разбитое зеркало) и нанесением побоев студенту пятого курса Геворкяну. Спрашивается: имелись ли у синедриона веские доказательства в пользу того, что именно он, Боголюбов, разбил висящее в мужском туалете, на стене, прямоугольное зеркало с уже, кстати, облупившимися краями и похабной надписью чем-то несмываемо-черным? Нет, таковых доказательств представлено не было. Зато было выслушано и принято к сведению утверждение Геворкяна, что будто бы он, Боголюбов, именно его, Геворкяна, головой расколол означенное зеркало. Всего лишь частичная правда. Полная же и окончательная (которой синедрион внимать не пожелал) заключалась в том, что он (Геворкян) позволил себе грязно отозваться об одной особе, с коей он (Боголюбов) поддерживал дружеские и не только дружеские отношения, за что и получил правой точнехонько в толстый армянский нос. Удар при этом был направлен не строго по прямой, как учил его (Боголюбова) тренер по боксу, исповедовавший английский стиль боя с преобладанием легких джебов левой и подготовленных ими нокаутирующих правой, а несколько снизу, отчего его (Геворкяна) голова, резко откинувшись, угодила в зеркало, каковое от данного потрясения сорвалось с крючка и упало на кафельный пол с необратимыми для себя последствиями. Друзья мои милые! Ответьте: справедлив ли был синедрион, единогласно осудивший Боголюбова, объявивший ему строгий выговор и пригрозивший исключением в случае повторения подобных, позорящих советского студента поступков? Скажите: ужели честь дорогой подруги отныне нельзя защитить в рыцарском поединке? Признайтесь: не отдавало ли подлым лицемерием выступление одного из членов синедриона (при этих словах Сергей Павлович бросил выразительный взгляд на профессора, без пяти минут своего брата во Христе, с видом полного недоумения поджавшего губы), усмотревшего в ударе, нанесенном студентом Боголюбовым студенту Геворкяну не только хулиганский поступок, но и политический акт, направленный против нерушимой дружбы народов нашей многонациональной Родины?
– Я что-то припоминаю, – промямлил Борис Викторович. – И лицо ваше… – Он выразил сожаление и готовность предать прошлое забвению. Положение, к несчастью, обязывало. Обстоятельства, которые могли скрутить кого угодно. Ныне, даже оставаясь членом партии и занимая, без ложной скромности, далеко не последний пост в государстве, испытываешь неодолимую тягу к православию. Однако еще не вполне наступило время сердечного и необходимого сближения Церкви и власти. Поэтому крещение решено провести без огласки, келейно, как говорит о. Викентий, полагаясь на безусловную порядочность присутствующих.
