Он усмехнулся.
– Ладно, вы оказались наверху. Должен ли я попытаться стащить вас оттуда?
– Я могу опередить вас. Дайте-ка попробую. Звонила ли вам мисс Сюзанна Брук в четверть шестого в понедельник второго марта?
Он наклонился вперед и скрестил ноги. Темно-коричневые носки в светло-коричневую полоску обошлись ему или его отцу доллара в четыре, не меньше.
– Несчастье заключается в том, что, когда мне задают вопросы, у меня возникает непреодолимая потребность давать хитрые ответы, – произнес он. – Возможно, что это невроз. Лучше, чтобы вы заранее знали об этом. Полицейский, который допрашивал меня, и адвокат, – минутку-минутку, как его фамилия? А, Остер, совершенно правильно, – и помощник прокурора – все они настойчиво пытались задавать мне вопросы и, боюсь, остались несколько сконфуженными. Не хочу конфузить и вас. Я хотел бы, чтобы вы сказали мне, кому принадлежат слова: «Мое место там, где я нахожусь». Кто это сказал?
– Черт возьми, это сказал я! Даже если меня будут пытать, я не знаю, кто, где и когда это сказал до меня. Расскажите мне лучше о Сюзанне Брук и о телефонном звонке.
– Обязательно. Мне здесь нравится… Кабинет Ниро Вулфа. – Он принялся осматриваться. – Это самый большой глобус, который мне когда-либо приходилось видеть. Красивый ковер. Книги и книги. Хотел бы я провести здесь недельку и покопаться в них. Возможно, это принесло бы мне больше пользы, чем год на юридическом факультете. Я собираюсь заняться политической деятельностью. Хочу стать губернатором Нью-Йорка. – Он положил ногу на ногу. – Но вы же хотели услышать о Сюзанне Брук.
– Ради этого вы и приглашены сюда.
– Вы были знакомы с ней?
– Нет. Я лишь однажды встретился с ней. За пять дней до ее смерти.
– А я познакомился с ней год назад. Лакомый кусочек, но я решил не обзаводиться семьей, пока не достигну тридцати лет. Благодаря ей я заинтересовался проблемами гражданских прав. Я хотел помочь ей. Во всяком случае если занимаешься политикой, нельзя обойти проблему гражданских прав, хотите вы этого или не хотите. В тот день я созвал собрание ради нее. Хочу рассказать вам об этом.
Он снова расставил ноги, и выражение лица его полностью переменилось.
– Собрание было назначено в комнате наискосок от профессорской, где имеется телефон, добавочный семь-девять-три, и я договорился, что буду пользоваться им с четырех тридцати и оплачу все разговоры. Между четырьмя тридцатью и шестью тридцатью по этому телефону было двенадцать вызовов. Трижды разговаривал я. Дважды звонил в КЗГП, но ни один из них не был около четверти шестого. На коммутаторе не отмечались ни номера телефонов, ни время. С этим покончено?
