Остер ответил отрицательно.
– А вы, мистер Уиппл?
Уиппл покачал головой.
– Арчи, дай распоряжение Фрицу.
Я встал и пошел на кухню. Хорошо, что ни один из наших гостей не ответил положительно на вопрос Вулфа ибо Фриц уже приготовил соус, о чем Вулф, конечно, знал. Фрица совсем не обрадовали мои новости. Он, правда, никогда не возражал, если Вулф оставлял кого-нибудь обедать, но сейчас он опасался, что утки не хватит на всех. Я ответил, что Вулфу только пойдет на пользу если он хоть раз съест меньше обычного и возвратился в кабинет где обнаружил, что Остер, снова сидя в кресле, обитом красной кожей, мирно беседует с Вулфом а тот делает в своем блокноте какие-то заметки. Мне пришлось прервать их разговор, чтобы получить указание о винах. Вулф распорядился подать мартини и водку, и я снова отправился в кухню.
За нашим столом обычно обедают гости, принадлежащие к одной из двух категорий лиц: либо состоящие с Вулфом в каких-то личных отношениях (таких всего восемь, причем лишь двое живут в Нью-Йорке или близ него), либо те, кто имеет касательство к делу, которым он в данный момент занимается. И с теми, и с другими он ведет за обедом разговор, представляющий, по его мнению, несомненный интерес для гостей. Он как-то сказал, что гость для него подобен драгоценному камню на подушке гостеприимства. Пожалуй, немножко витиевато, но хорошо.
Пока Фриц разносил мидии, я мысленно спрашивал себя, о чем же Вулф будет разговаривать с гостями сегодня. Оказалось, о Вильяме Шекспире. После соответствующих замечаний о мидиях, приготовленных под соусом из белого вина со взбитыми сливками, Вулф поинтересовался, кто из наших гостей читал книгу Роуза. Как выяснилось, никто. Немногие адвокаты или профессора осмелились бы в этом признаться. Но с «Отелло» они, конечно, знакомы? Я искоса взглянул на Вулфа. Не сказал бы, что он проявил большую тактичность, упомянув об «Отелло» в разговоре с этими гостями.
Вулф проглотил последний кисочек мидии.
– Возникает интересный вопрос, – заметил он. – Если бы факты, упоминаемые в пьесе, были доказаны и использованы следствием, можно ли было бы сегодня в судах штата Нью-Йорк привлечь Яго к уголовной ответственности в качестве соучастника убийства и добиться его осуждения?
Мне оставалось только признать, что Вулф вел себя безупречно. Бесспорно, такой разговор не мог не заинтересовать наших посетителей, а выяснение роли Яго и анализ его юридической ответственности открывали широкое поле для дискуссии. Так именно и получилось, и спор приобрел весьма оживленный характер. К тому времени, когда мы разделались с уткой и гарниром к ней, а Фриц подал суфле из инжира, лично я решил, что песенка Яго спета.
