Яркий энергоразряд, словно булавка бабочку, пронзил ближайшего ко мне новобранца, когда он на мгновение поднялся из воды в полный рост. Схватившись за грудную пластину скафандра, он с удивлением посмотрел на дыру. Оттуда не выступило ни капли крови, она вся спеклась внутри. Вокруг отверстия светились остывающие края расплавленного металла, с шипением капающего в воду.
— Уйди с огневого рубежа! Ложись! — закричал я, но он меня не слышал.
Как заведенный, прижимая руки к груди, он, шатаясь, шел на бункер, изрыгавший трассы энергоразрядов. Дотянувшись до его ноги, я дернул его вниз — чуть не угодив под обстрел. Выставил ствол из-за скалы и начал бешено обрабатывать амбразуру бункера. Очередь зацепила стрелка, скорострелка быстро захлебнулась и умолкла.
Новобранец был мертв. Я и не заметил, как еще три силовых заряда продырявили его шлем. Его лицо напоминало горелую котлету после часа в микроволновой печи. Это было ужасно.
Прокравшись к изрыгавшему смертоносные лучи доту, я отцепил от пояса вакуумный фугас и закинул его внутрь. Отбегая, я уже не видел, как дот превратился в огненный шар, который мгновенно сжался в одну точку и рассеялся туманом. Это немного облегчило положение моей роты. Бойцы видели мой движущийся маркер на электронных схемах и, словно овцы за пастухом, тянулись следом. Иногда зеленые огоньки живых людей становились красными и неподвижными точками на такблоке. Солдаты, зачищая один бункер за другим, бросали внутрь гранаты и поливали амбразуры антибиотическими излучателями — такое излучение мгновенно убивало любую форму жизни. На горизонте вспухло сразу пять ядерных взрывов, опалив грозовые небеса. Я инстинктивно кинулся на землю, хоть и понимал, что от близкого взрыва ядерного снаряда никакое укрытие не спасет. К счастью, взрывы произошли слишком далеко от нас, но зона высадки «икс» была сметена, а значит, мы еще не скоро получим подкрепление.
Рядом с моей головой застыли раскачивавшиеся гусеницы «Зевса» — стосорокаствольной САУ, судя по цифрам на горящей башне, приписанной к третьей бронетанковой бригаде. Грозная машина была в нескольких местах опалена огнем и здорово потрепана противотанковыми средствами. Из люка высунулся черный шлем танкиста, и глухой голос окликнул меня:
— Эй, пехота! Курящий? Есть чем закинуться?
— Убирай отсюда свою железяку! Все твои давно ушли вперед.
Мне отчего-то вспомнился рассказ о том, что механизированные средства притягивают к себе огонь артиллерии и ракет, ведомых искусственным интеллектом. Не хватало еще, чтобы из-за одного идиота нас накрыло ракетным залпом.
