Толстые, как у слона, ноги зловеще жужжали сервоприводами, когда охранник двигался. Мощные приводы были ему нужны, чтобы без натуги передвигать пятисоткилограммовую тушу боевого скафандра.
— Сейчас ты расскажешь, где, когда, а главное, кто соучастники!
— Не спеши, Челюсть! — Молот остановил напарника, который уже замахнулся прикладом. — Зачем тащить его к Грому? Мы и сами его допросим. Гром начнет распекать за халатность, мол, мы не в состоянии уследить за этими недочеловеками. На этот раз нужно работать тоньше, а не так, как ты допрашивал того бедолагу ведранца, которого потом счищали со стен. Отведем в курилку и спокойно поговорим о делах его скорбных, идет? Хватай его за одну ногу, а я за другую…
Схватив гозорца за худые лодыжки, Молот и Челюсть поволокли жертву из ангара. Рабочие перед ними угрюмо расступились, опуская глаза, словно это их не касалось.
— Эй, обезьяны! — рыкнул Молот, резко обернувшись к притихшей толпе. — Если лишнее сболтнете или вспомните про этот эпизод, сами окажетесь на его месте. Понятно изъясняюсь? Работайте дальше, пока я вам не устроил веселый ужин в полузатопленной штольне номер один.
Довольный собой Молот, гулко вышагивая по бетонному полу, исчез из моего поля зрения под бурчание людей и чужих самых разных видов и окрасок, столпившихся у входа. Пятно крови на бетоне спешно засыпали песком и растерли ногами.
Мда. Теперь у меня не оставалось сомнений в том, что я сделал правильный выбор, когда сразу отбросил мысль о том, чтобы сдаться. Я оказался бы среди этих бедолаг.
Пора было собрать побольше сведений о базе и ее выходах на поверхность. С каждой минутой мне все меньше и меньше хотелось здесь оставаться.
Пролежав около часа на бетонном полу, я терпеливо дождался пронзительного звонка. Рабочие гуськом потянулись к выходу, вытирая руки о грязные комбинезоны. На всякий случай пролежав еще пару минут, я осторожно высунулся из-под цистерны. Под потолком сверкнула линза, и камера наблюдения медленно стала поворачиваться в мою сторону.
Я упал на пол, обливаясь потом и молясь, чтобы она меня не заметила. Дождавшись, пока камера повернется в другую сторону, быстрым шагом миновал просматриваемый ею участок. Убедился в отсутствии других устройств наблюдения и углубился в сеть переходов, прорубленных прямо в толще скалы. Чтобы ненароком не налететь на рабочих или охрану, я старался держаться в тени. «Вентиляция!» — озарило меня.
Достав нож, я взобрался по контейнерам к вентиляционным трубам и быстро открутил крепление ближайшей решетки. Забравшись в пыльную трубу, закрыл за собой решетку, тщательно примотав с помощью липкой ленты. Освещение внутри оставляло желать лучшего, так как шло только через равномерно расположенные решетки в воздуховоде и не могло рассеять тьму в глубине. Обдуваемый невероятно горячим затхлым воздухом подземелья, я упрямо полз вперед, собирая на себе пыль и грязь. Иногда приходилось замирать на месте — когда под трубой грохотали сапоги охранников или шелестели шаги пробегавших рабочих. Жажда мучила меня нещадно и в этой пыльной дыре чуть не свела с ума. Горло превратилось в сухой колодец, требовавший воды немедленно. Я так давно выпил последний глоток из фляжки, что не помнил, когда именно. Взять воду было неоткуда, да и заряд фляги истощился. Оставалось терпеть и надеяться на лучшее.
