Под простодушное щебетание спутницы Сеня приходил в себя. Книг про «попаданцев» в последнее время попадалось немало, термин «Перенос» был знаком. Другое дело, принять это не как забавную историю на бумажке, а как окружающую реальность. Или все же бред? Дураком Сеня, несмотря ни на что, не был, да и опыт других попаданцев учитывал. Если вокруг — бред, как себя вести — неважно, а вот если нет… Короче, для здоровья полезнее считать все вокруг реальностью. Тяжелой и страшной — но реальностью. Потому — борсетку никому не показывать, про себя не рассказывать. И думать, думать, думать! Как выжить и как вернуться.
Сеня напряженно думал, отвечая с паузами — благо добротно ушибленная голова давала такое право. Одежда странная — был на сборах, это часть новой формы, подробнее рассказать не могу. В сумочке, точнее — в несессере, материалы со сборов. Сеня решил, что, судя по рассказам о царившей в эти времена вокруг секретности — должно прокатить. По крайней мере — до ближайшего сотрудника НКВД, который сочтет, что у него достаточно полномочий. А тогда… Одного паспорта с эдаким-то гербом на обложке уже хватит на Сибирь, был уверен Сеня. Он благодарил сам себя за то, что не имел привычки носить наручные часы. А зачем? Время на мобильнике можно посмотреть, зато браслет часов манжету рубашки не рвет. А были бы часики — например, как у соседа Сашки, дайверские, электронные, с кучей функций и водонепроницаемостью до двухсот метров — объяснялся бы сейчас с окружающими.
А окружающих было немало. Не только Василий с Раей, это Сене так показалось вначале. Да, около него рядом стояли эти двое, а вот метрах в десяти от полянки, на дороге… На дороге людей было много. Проще сказать — текла через рощу людская река. В основном — женщины, дети, старики. Мужчин молодых очень мало, в возрасте — побольше, но все равно несоразмерно мало. Беженцы. Уставшие, запыленные люди, с какими-то узлами, вещами. Кто-то с тележками, единицы — на подводах, а большинство — просто пешком. С такими же уставшими и от того неестественно притихшими детьми. Как в фильмах — только тусклее, непригляднее. В фильмах не было удушающей пыли, гудящих вокруг насекомых и тяжелого запаха сотен людей, которые по нескольку дней подряд часто не имели достаточно воды для питья, не то что для стирки.
Рая и Василь на общем фоне выглядели еще весьма свежими. Как выяснилось, они присоединились к потоку беженцев только вчера, причем переночевали у свояченицы Василия Никифоровича.
