— Гердт! — подозвал он адъютанта. — Русских парламентеров арестовать, дабы впредь не смели морочить мне голову фальшивыми переговорами о капитуляции… Коня мне, немедля!
…Ночная баталия постепенно превращалась в ад. Русские рвали шведов, шведы — русских. Запылали палатки, телеги, сено. Кое-где даже бочонки с порохом у пушечных лафетов рванули. Стало светло, однако свет был поистине адский: языки пламени превращали белый, кое-где попятнанный потемневшей кровью снег в зарево под ногами. Васька Чичерин колол и рубил шпагой направо и налево, где только видел синий мундир с желтым обшлагом. Второй пистоль давно разряжен в голову шведского офицерика, ружье получило свою жертву в лице шведа-рядового, намеревавшегося Ваську зарубить. Оставалась шпага, и она умылась вражьей кровушкой по самую гарду… Верхового офицера, властно и запальчиво отдававшего приказы, он заметил не сразу. На голос обернулся. Прямо перед Васькой возник здоровенный швед… А под ребро клинком получи, чего на дороге встал!.. Лошадь под офицером, напуганная близким взрывом порохового картуза, встала на дыбы. Гвардии поручик, воспользовавшись моментом, взял у убитого шведа пистоль, взвел курок и пальнул… Эх, черт, не попал! Ружье бы… А вот и ружьецо, слава тебе, Господи! Ну, что ж ты вцепился в него, малец! Жить надоело?.. Видать, надоело, ибо с такими ранами не выживают… Курок взведен. Прицел. Выстрел…
«В аду увидимся, швед! В аду и счеты све…»
Темнота навалилась внезапно, словно Васька провалился в глубокий сон после долгого пешего перехода. И все кончилось.
13
— Мой король! Мой король! — побелевший от испуга Аксель Гердт немедля спешился и, припав на одно колено к земле, уложил на другое упавшего короля. — Король ранен!
Тут было от чего пугаться: пуля вошла королю в левую часть груди чуть повыше сердца, сломав по меньшей мере одно ребро и разорвав какую-то крупную вену. Ибо кровь хлестала не только из ран — пуля прошла навылет, проклятый русский стрелял с шести шагов, почти в упор — но и изо рта. Понимая, что дорог каждый миг, Гердт немедля подхватил короля на руки и бегом — откуда только силы взялись! — помчался к королевской палатке, громко требуя лекаря.
Услуги лекаря, несмотря на самоотверженность Гердта, королю не потребовались. Он умер на руках у адъютанта и генерала Мейделя…
…Вопли королевского адъютанта не слышал только глухой или мертвый. Король убит! И шведы дрогнули. Совсем слабые духом побежали, прочие под командованием генерала Мейделя сплотились в каре и стали, огрызаясь огнем, организованно отступать… Король убит, плачьте, шведы. Закатилась звезда вашей славы. Навсегда ли? Вопрос из вопросов. И ответ на него теперь знала лишь судьба.
