— Я все это понимаю! — сказал Крыжицкий. — И понимаю, что нужно во что бы то ни стало помешать французу — кто бы он ни был, камердинер или кто другой — увидеться с Николаевым. Но для этого нужно знать, откуда получено известие о приезде француза?
— От Ореста Беспалова.
— Этого довольно! Все будет сделано! — решительно произнес Агапит Абрамович.
Сулима, улыбаясь, покачал головой, затем спросил:
— Что ты намерен делать?
— Прежде всего узнать от Беспалова, где этот француз? — ответил Крыжицкий.
— А если он не скажет?
— Дам ему денег.
— Сколько?
— Ну я не знаю… сколько понадобится.
— А если их понадобятся сотни?
— Дать их ему.
Андрей Львович опять покачал головой и сказал:
— Где твоя прежняя сообразительность? Восточные курения слишком затуманили ее!.. Пропадешь ты благодаря своей турчанке!
— Я не понимаю, в чем тут может быть ошибка! — начал было высказывать свои соображения Агапит Абрамович.
— В том, — перебил Сулима, — что Орест Беспалов, получив сотни, станет кутить и швыряться деньгами и в первый же раз, когда он, пьяный, попадет в полицию, у него потребуют отчета в том, откуда у него столько денег, а это нам крайне невыгодно.
Крыжицкий стукнул рукой по столу и воскликнул:
— А ведь это правда! В самом деле, у меня ясность мыслей затуманилась… Значит, надо действовать иначе!.. Сегодня же увезу Николаева из Петербурга!
— Это средство сработало бы лучше, но он никуда не поедет из Петербурга.
— Может, его уговорить, что это необходимо для его дела.
— Едва ли! — сказал Сулима, — Он не захочет оставлять Петербург и расставаться с любимой девушкой. На влюбленных трудно подействовать рассудительными убеждениями!
— Тогда что же делать?.. Время терять нельзя!
— Нужно поступить самым простым и верным поэтому способом. Француз остановился в гостинице, а их не так уж и много в Петербурге, и если все цвета пойдут по ним, то легко смогут найти всех французов, приехавших вчера в Петербург, если бы их приехало даже несколько. А найдя, нетрудно распознать, который из них нам нужен, и затем легко поступить по обстоятельствам!.. Берись сейчас же за дело, а я дам знать остальным.
— Фиолетовый, кажется, болен! — сказал Крыжицкий.
— На всякий случай, я к нему проеду сам. А, впрочем, и шестерых вас будет достаточно!
На этом они расстались.
