Ощущая давно уже не испытанное довольство, бодрость, легкость и какую-то особенную мягкую упругость во всех суставах, Саша Николаич вышел на крыльцо и остановился по усвоенной привычке, чтобы подождать, пока подъедет его экипаж.
До сих пор он иначе, как в своем экипаже, не отъезжал от этого крыльца, однако теперь надо было крикнуть извозчика.
Саша Николаич повернул голову, чтобы сделать это, и вдруг увидел, что с другого крыльца, которое вело в отдельные кабинеты ресторана, сходил граф Савищев, а за ним шла Маня или девушка, как две капли воды походившая на нее.
Саша Николаич, не поверил своим глазам, невольно кинулся вперед, но он видел их только один миг. Они быстро сели в карету, дверца захлопнулась и карета укатила…
Саша Николаич вскочил на извозчичьи дрожки и отправился не к Агапиту Абрамовичу Крыжицкому, как хотел сначала, а прямо домой.
Саша Николаич кинулся домой, потому что знал, что Маня сегодня ушла: ей нужно было отнести готовую работу.
Обыкновенно она уходила в сопровождении слепого брата, который и сегодня ушел с ней, и вдруг Саша Николаич увидел ее выходящей из ресторана с графом Савищевым, человеком, которого он презирал теперь больше, чем всех остальных.
Конечно, он ошибся, конечно, это была не Маня, но все-таки ему хотелось убедиться в этом так, чтобы не было сомнения.
Как нарочно, извозчик ему попался отвратительный и ехал очень медленно.
Когда Саша Николаич добрался, наконец, до дома, он застал там Маню, сидевшую, как и прежде, будто ни в чем не бывало, на своем месте за шитьем, а слепого в углу.
Орест был в трактире, а титулярный советник Беспалов буянил во дворе с водовозом, заметив какую-то «неисправность по части водоснабжения».
Саша кинул плащ в передней и как угорелый влетел в столовую.
— Когда вы вернулись? — запыхавшись, стал он спрашивать Маню. — Скажите мне, когда вы вернулись?
Она подняла свои большие строгие черные глаза и посмотрела на него в упор.
— Я вас спрашиваю, — повторил Саша Николаич, — когда вы вернулись?
— То есть как, когда я вернулась? — спокойно протянула девушка.
— Сегодня… сейчас… Вы давно или только что? — спросил Николаев.
— Да что это с вами? — усмехнулась Маня. — Во-первых, кто вам дал право спрашивать у меня отчет?
— Ах, да не отчета я спрашиваю! — раздраженно крикнул Саша Николаич. — Мне надо выяснить одно обстоятельство…
— Относительно меня? — как бы удивилась Маня.
— Да, относительно вас!..
Маня отвернулась к окну и, прищурившись, стала смотреть на него. На ее губах задрожала и насмешливая и, вместе с тем, презрительная улыбка.
