Часы показали семь. На улице было еще совсем светло.
За разглядыванием этих часов застала Орленева Маргарита, когда она вышла наконец к нему.
— А, вот это очень мило! — проговорила она выходя. — Очень мило с вашей стороны, что вспомнили наконец… Благодарю вас. Ну, садитесь!
Сергей Александрович невольно удивился такому приступу, будто инициатива его посещения шла вовсе не от Маргариты, а, напротив, он явился к ней по собственной воле и желанию.
— Да, я получил вашу записку, — заговорил он, садясь против нее, — и вот приехал благодаря вашему вторичному приглашению.
— Записку? — в свою очередь удивилась Маргарита. — Какую записку?
— В которой вы напоминали мне о моем обещании приехать к вам и повторяли свое приглашение.
Маргарита рассмеялась.
— Милая выдумка! — сквозь смех проговорила она. — Очень милая, право! Но только зачем вам было, говоря по правде, выдумывать целую историю с запиской, когда вы и так могли бы приехать? Я сказала вам, что вы — всегда желанный гость у меня.
«Дурачит она меня или нет?» — невольно подумал Орленев, по всему однако видя, что удивление Маргариты было неподдельно и естественно, а смех совершенно искренний.
— Однако я получил от вас записку, — несколько сконфуженно произнес он и провел руками по карманам, чтобы убедиться, нет ли случайно этой записки у него с собой.
— Ну хорошо, ну не все ли равно? — успокоительно сказала Маргарита, очевидно не веря ему. — Ну приехали, и я очень рада… Ну и будемте разговаривать. Вы знаете, я получила имение, целое огромное имение.
— Я знаю, — невольно вырвалось у Орленева, и вырвалось потому, что в это время он думал о том, что непременно нужно будет привезти или прислать Маргарите полученную им записку, чтобы доказать, что он не лгал, и выяснить эту историю.
— Вы знаете? Откуда вы знаете? — стала она спрашивать.
— Что?
— Что я получила имение? Вы сказали сейчас, что знаете это.
— Да, то есть я предполагал, — спохватился он. Не объяснять же ему было в самом деле ей все то, что происходило в кабинете у Потемкина и потом за ужином во дворце. И, чтобы окончательно сделать вид, что ему ничего не известно, он спросил: — От кого же вы получили подарок, от Зубова?
— Нет, с Зубовым у меня все кончено. Я его больше не принимаю у себя. Я получила от другого. Помните, я говорила вам, что этот сдержит свое слово. Теперь это уже не секрет, и я могу назвать вам его. Это Потемкин.
Орленев и без нее уже знал, что это Потемкин.
— Отчего же вы не принимаете у себя Зубова? — спросил он.
