— Вы нездоровы, вы больны? — спросил опять Шенинг. — Скажите мне!.. Может быть, я помогу.
Ольга слабо покачала головой.
— Нет, вам не помочь мне, будь вы самый искусный доктор… Так я, кажется, здорова, но боль моя здесь, глубоко, глубоко, — и она крепко прижала свою маленькую руку к груди.
— Все наши физические боли, или большинство их, имеют причиной нравственное страдание, — ответил Шенинг. — У вас было какое-нибудь горе?
Ольга молчала.
Доктор внимательно следил за нею. Вдруг он сделал шаг вперед и поднял правую руку. Ольга испуганно обернулась к нему, не поняв его внезапного и немножко резкого движения.
"Боже, он что-то хочет сделать со мною!" — тревожно мелькнуло у ней, и ей вдруг стало страшно быть наедине с этим совсем чужим человеком, потерявшим уже свою первоначальную ласковость и ставшим строгим, непреклонным, подчиняющим себе ее волю.
В особенности глаза его казались страшны и строги.
Он зачем-то медленно проводил рукою — все ближе и ближе к ней, сверху вниз. Дуняша пошла обедать — не вернется. Ольга одна. Позвать, крикнуть!.. Но она не может ни позвать, ни крикнуть — язык ее немеет. А доктор что-то делает над нею, и она не может противостоять ему.
— Не бойтесь! — слышит она успокоительный шепот. — Верьте, не боритесь со мною, слушайте меня!
И он настойчиво, неотступно делает свои странные движения рукою.
Но он во всяком случае — не злой, он — добрый, да.
Теперь она была в полной власти Шенинга, в полном его подчинении. Он оглянулся кругом; они были одни.
Ольге становится хорошо. Теплота разливается по ее телу, веки сами собою закрываются. И вдруг, словно она в воду канула, ее охватил тихий, нежный сон. Шенинг сделал над нею еще несколько пассов, потом наклонился. Ольга спала.
Лицо Ольги, за минуту пред тем измученное тоскою и тревогой, казалось спокойным, тихим. Она недвижно лежала, закинув голову на подушку, словно наслаждаясь охватившим ее земное, телесное существо покоем. Шенинг снова нагнулся к ней.
— Вы слышите меня? — спросил он.
Он знал, что девушка должна услышать его, но ему нужно было, чтобы она ответила. И она ответила: — Да!
— Верите ли вы мне, что я не хочу вам зла, что для вашего блага и только для него я сделал то, что сделал?
Улыбка явилась на губах Ольги.
— Да, да! — ответила она.
— Ну, теперь отвечайте! Можете вы видеть свою болезнь, причину ее?
— Я знаю ее… я знаю… я и наяву знаю ее.
- Может быть, вам в питье дали какие-нибудь капли? Припомните.
Молодая девушка слегка качнула головой.
