— Ты — бывшая крепостная? — переспросил он.
— Актриса, ваше величество.
— Служила, значит, в труппе у князя?
— Моего благодетеля.
Нахмурившееся было лицо государя прояснилось.
— Значит, пришла не жаловаться на притеснения?
— Нет, ваше величество. Князь Гурий Львович скончался нынче осенью…
О внезапной и страшной смерти князя Каравай-Батынского знали уже и говорили по всей России. Вспомнил и государь о ней.
— Это — тот, — сказал он, — которого нашли в его спальне сгоревшим?
— Так точно, ваше величество. Нашли только голову, руки и ноги, а вместо туловища была груда маслянистой сажи.
— Говорили, — перебил государь, — что сгорел он от спирта, которым натирался.
— Говорили так, ваше величество, но, насколько это — правда…
— Так об этом ты и пришла сказать мне?
Авдотья Иванова, или просто Дунька, как звали эту женщину, когда она служила в труппе князя, повалилась государю в ноги.
— Ваше величество! Одна-одинешенька на свете я. Помочь мне некому и заступиться за меня тоже некому… Начни я доносить по порядку — меня бы слушать не стали… Да и как мне тягаться с сильными людьми? Они теперь сильнее меня.
— Постой! — остановил ее государь. — Встань и рассказывай! На кого ты доносить хочешь?
— Не смею ни на кого доносить, — заговорила Дунька, встав, — а только совершилось нынче осенью в Вязниках, имении князя Каравай-Батынского, злое дело — нашли князя мертвым так странно и предали происшествие воле Божьей. Я как верная раба его бывшая не могу молчать и решила дойти до вашего величества. Если удастся, дескать, дойти — значит, вы меня выслушаете, потому что над таким вельможей и вдруг такое дело случилось…
Дунька говорила толково и разумно.
Загадочная смерть Каравай-Батынского не могла не вызвать интереса. По-видимому, эта бывшая крепостная что-то знала, что могло пролить свет на это темное дело. Государь подумал и проговорил:
— Говори, что знаешь!
— Знаю я, ваше величество, что жил покойный князь в здравии полном, принимал гостей хозяином хлебосольным. Вдруг среди этих гостей явился некий дворянин Александр Ильич Чаковнин, человек силы непомерной; сошелся он и вступил в дружбу с господином Труворовым, Никитой Игнатьевичем, тоже гостившим у князя. К этому времени приехала из Москвы обучавшаяся там актерскому искусству крепостная князя Марья, а за нею явился в Вязники некий Гурлов, офицерского чина, влюбленный в нее еще в Москве. И стал досаждать он князю. Однажды прямо на его жизнь покушался — канделябром в него бросил бронзовым. С этим Гурловым столкнулись господа Чаковнин и Труворов. Они покровительствовали ему и укрыли его от поимки, после того как он на князя покушался. А Гурлов добивался, во что бы то ни стало, ту крепостную актерку высвободить… И много они досад покой-ному князю учинили, пока наконец не нашли в спальне князя мертвого.
