При такомъ неожиданномъ оборотѣ дѣла, первою заботою двухъ пріятелей было — выручить своихъ разбитыхъ товарищей изъ колючей засады: процессъ довольно затруднительный, кончившійся однакожъ счастливымъ открытіемъ, что благородныя кости Топмана и Снодграса не потерпѣли значительнаго ущерба, и вся непріятность ограничилась только тѣмъ, что платье ихъ было разорвано во многихъ мѣстахъ. Второю заботою президента и его товарищей было — освободить лошадь отъ упряжи. Окончивъ эту многосложную операцію, путешественники медленно пошли впередъ, ведя лошадь за узду и оставивъ среди дороги изломанную телѣжку.
Черезъ часъ благополучнаго странствованія, путешественники подошли къ трактиру, уединенно стоявшему на большой дорогѣ. Передъ трактиромъ торчали копны сѣна, мильный столбъ, исписанный со всѣхъ четырехъ сторонъ, и колодезь съ водопоемъ для лошадей. Сзади виднѣлся сарай, a за сараемъ — огородъ, гдѣ копался между грядами рыжеватый дѣтина исполинскаго размѣра. Къ нему-то м-ръ Пикквикъ обратился съ громкимъ восклицаніемъ:
— Эй, кто тамъ!
Рыжеватый дѣтина выпрямился во весь ростъ, разгладилъ волосы, протеръ глаза и обратилъ лѣниво-холодный взглядъ на м-ра Пикквика и его друзей.
— Эй, добрый человѣкъ! — повторилъ м-ръ Пикквикъ.
— Чего надобно? — былъ отвѣтъ.
— Далеко ли до хутора Динглиделль?
— Миль семь или около того.
— Хороша дорога?
— Не такъ, чтобы очень.
Отдѣлавшись этимъ лаконическимъ отвѣтомъ, рыжеватый дѣтина хладнокровно принялся за свою прерванную работу.
— Нельзя ли намъ оставить здѣсь вотъ эту лошадь? — сказалъ м-ръ Пикквикъ. — Можно, я думаю, а?
— Можно ли вамъ оставить здѣсь свою лошадь: такъ, что ли? — сказалъ рыжій дѣтина, опираясь на свой заступъ.
— Такъ, именно такъ, — ласково говорилъ м-ръ Пикквикъ, подводя своего коня къ плетню огорода.
— Эй, миссисъ! — заревѣлъ рыжій дѣтина, бросая пытливый взглядъ на чужую лошадь и выходя изъ огорода. — Миссисъ.
Высокая дородная женщина въ голубомъ платьѣ откликнулась на этотъ призывъ.
— Нельзя ли намъ поставить y васъ свою лошадь, милая женщина, — спросилъ м-ръ Топманъ самымъ обворожительнымъ тономъ.
Милая женщина окинула пытливымъ взглядомъ незнакомыхъ джентльменовъ; рыжій дѣтина шепнулъ ей что-то на ухо.
— Нѣтъ, — сказала она наконецъ рѣшительнымъ тономъ. — Я боюсь.
— Боитесь! — воскликнулъ м-ръ Пикквикъ. — Чегожъ вы боитесь?
— Было намъ довольно хлопотъ въ послѣдній разъ, — отвѣчала она, собираясь идти домой. — Нѣтъ, ужъ лучше поѣзжайте своей дорогой.
