"Сюжетная техника "Странника" характерна для установки этой вещи,- утверждал Б. Я. Бухштаб.- Эффекты "Странника" извлекаются не из слаженности и стройности элементов, но из контраста и борьбы их. Основной принцип - создание шероховатостей, несовпадение, трение элементов"
[227]. Ему вторила Т. Роболи: "Прочная традиция сюжетных и стилистических приемов жанра "путешествий" поддавалась пародии и явилась тем органическим материалом, на котором Вельтман развернул свою болтовню"
[228].
Подобных же мнений о романе, как образце "игры" с материалом и формой, придерживались Н. В. Измайлов [229], П. Н. Сакулин [230], Н. К. Пиксанов [231] и другие исследователи в 1920-1930-е годы. При всей верности анализа своеобразия художественных приемов писателя роман Вельтмана в этих исследованиях совершенно не существовал как повествование.
Самостоятельным путем в изучении романа пошла З. С. Ефимова, посвятившая пятнадцать лет исследованию творчества Вельтмана. Повторяя устоявшиеся взгляды, она смогла в то же время проанализировать основную тематику произведения, определить его автобиографичность[232].
А. Лежнев[233], Л. Б. Модзалевский[234], А. Г. Цейтлин[235], Ю. Гранин[236] повторили мнение о подражательности "Странника", о зависимости от Стерна, Ксавье де Местра, Жана-Поля. Только в статье В. Ф. Переверзева "Предтеча Достоевского" [237] был подробно проанализирован роман, хотя ученый и не пришел к определенным выводам о его ведущих темах и идейном содержании.
За последнюю четверть века оценка романа "Странник" в отечественном литературоведении была коренным образом пересмотрена. В работах Н. Л. Степанова[238], Г. М. Фридлендера[239], А. С. Киделя[240] произведение рассматривается как пародийно-фантастическое повествование, основанное на реальных бытовых и военно-исторических эпизодах, имеющее большое художественное и познавательное значение. Этой же точки зрения придерживаются В. А. Евзерихина[241], Л. Н. Оганян[242], Ю. Д. Левин [243]. Однако специальной работы, посвященной анализу "Странника", до сих пор не появилось. Зарубежное литературоведение и в наши дни продолжает использовать устаревшую концепцию [244]. В книге С. Гольдгарт говорится о связи романа с сентиментальной прозой, с произведениями Байрона [245].
Принципиальный идейно-художественный анализ первого романа Вельтмана позволяет поставить его в ряд значительных произведений русской литературы первой половины XIX в.
