.
За полтора года публикации романа появилось много отзывов в журналах и газетах. "Даже ненавистники всего хорошего отозвались милостиво о путешественнике нового рода",- отмечал критик "Московского телеграфа", добавляя, что произведение Вельтмана "есть самый свежий и прекрасный цветок на тощей почве русской литературы" [194]. ""Странник" сей, часто остроумный, чрезвычайно причудлив и своенравен",- так оценивала его "Северная пчела" (1831, No 102). Затейливая фантазия, замечательный язык романа вызывали восхищение у рецензентов, а оригинальность и сложность композиции породили противоречивые высказывания, сопоставления с выдающимися произведениями мировой литературы, начиная с книг Рабле и Стерна [195].
С отрицательной оценкой романа неоднократно выступал "Телескоп" Н. И. Надеждина, утверждая, что в нем "нет ни порядка, ни связи, ни целости" [196]. Резкой критике подверглась форма произведения и в "Литературной газете"[197].
В сущности идейное содержание "Странника" так и не было проанализировано современными журналистами. Все заслонила его архитектоника. В связи с этим почти одновременно с выходом в свет книги Вельтмана появились две пародии.
С. Н. Глинка поместил в "Дамском журнале" юмореску "Повесть о Страннике, или Мысли при чтении второй части Вельтманова Странника"[198], где на полуторах печатных листах пародировалась художественная манера романа. "Статья вторая" юморески начинались так: "Что такое повесть странника о Страннике? Не новую ли мы затеяли издать Одиссею!.. - Не отвечаю на это ничего определительного. Да и как определить, что западет в голову и откуда и зачем? Это Сфинксова загадка. Я не Эдип: в отгадчики не пускаюсь. Но скажу мимоходом, что по примеру доброго Фенелона и я более люблю Одиссею, нежели Илиаду. Одиссея можно уподобить кроткой луне, разливающей сияние безмятежное, а Илиада шумит и клубится подобно наводненному ручью Скамендийскому" [199].
Далее идет послание к Вельтману:
Куда ты заводишь
Нас мыслью своей?
И как ты приходишь
Сам обратно с ней?
И Странник твой милый,
Веселый, унылый,-
Не жизнь ли души?..
То дремлем в тиши;
То бурею мчимся;
То радостью льстимся;
О самом произведении пародист писал: "Породнясь со Странником Вельтмана, не захочешь расстаться с ним скоро. Сочинитель не изменяет имени своему, зоркою, быстрою мыслию облетев пределы умственного мира" [202] (намек на буквальный перевод с немецкого фамилии Weltmann - "человек мира").
