Это ей нравилось. Другой бы «чмокнул» прямо, без всякого позволения.
— Работа готова. Думали — я буду тянуть?
— Удивительно, Надежда Петровна, как у вас хватает времени.
— Видите, хватает.
— Благодарю вас…
Он пригласил ее присесть на маленький диванчик и сам сел рядом.
— Знаете… я что хотел вам сказать? — начал он, заметно любуясь ею. — Вам что же утруждать себя переводом тех отрывков, для работы Заплатина… Это для вас слишком сухая материя. У меня найдутся еще вещи в таком же роде… И это поставит вас гораздо самостоятельнее… хотя милейший Иван Прокофьич и имеет некоторые на вас права.
— Какие это? — возразила Надя и даже сверкнула глазами.
— Жених!
— Это недостаточно.
Помолчав, он потише спросил ее:
— Он, кажется, не в особенном восхищении, что вы нашли свое истинное призвание?
— Пускай его!
Может быть, ей не следовало так отвечать.
Пятов взял тотчас же ее руку.
— Это вас не смущает, Надежда Петровна?
— Мы уже достаточно объяснились. Нового от него ничего не услышу.
И этого, быть может, ей не следовало говорить. Но ей приятно было сознавать себя вполне свободной личностью.
— Но если оно так пойдет, — продолжал все тем же ласково-интимным тоном Пятов, — перед вами встанет более серьезный вопрос.
— Я понимаю, Элиодор Кузьмич, что вы хотите сказать. Это уже его дело!
— С таким мужем вы не будете свободны. И до поступления на сцену, слушательницей драматических курсов… вы уже будете стеснены.
— Чем же? — Как чем? А если Заплатин будет — когда кончит курс — настаивать на свадьбе… не захочет ждать целых два-три года? Вы об этом разве не думали?
— Об этом… нет! У нас есть, кажется, две замужних. Но тогда какое же ученье?..
— Именно!
И тут только она спросила себя мысленно:
"Зачем он меня дразнит этими вопросами?"
— Простите… я не хочу вас смущать… но я так ценю в вас будущую артистку…
— Не раненько ли, Элиодор Кузьмич?
— Вовсе нет! Вы сами знаете — как вас сразу стали и там ценить.
И, точно это было между ними условлено, он, вставая, спросил:
— Угодно перейти в столовую? Завтрак готов.
*
Были опять удивительные закуски, бутылки старого вина в корзинах и "холодное".
Но Надя была с самого начала завтрака настороже. От простых вин она отказывалась, а шампанского выпила всего один стаканчик.
Пятов стал даже огорчаться.
Ей надо иметь "свежую голову" для вечернего класса.
Сегодня она произносит монолог из "Девы Орлеанской".
— У вас еще целый день впереди, — упрашивал
Элиодор. — Отдохнете в сумерках. Еще один стаканчик холодненького…
