Потом он стал соображать, что так было бы неудобно.
Наде — если она сразу поступит на курсы — надо будет подчиняться известным правилам. В студенческих номерах, во всяком случае, ей оставаться нельзя. Она еще там, у себя, говорила, что, быть может, попадет к дальним родственникам ее матери где-то на Плющихе или в одном из переулков Остоженки; но что она сначала хочет «осмотреться». Может, эти родственники окажутся и совсем "неподходящими".
Сам он переехал на Воздвиженку, где жил целых полгода на третьем курсе; а ей подсмотрел поблизости, на
Никитской, комнату со столом у старушки, у которой живут только молодые девушки — почти исключительно консерваторки или слушательницы "Филармонии".
Его меблировка, где когда-то жилось так весело и дружно, тоже изменилась. Хозяин тот же, но заведует номерами какой-то инородец, по всем приметам пройдоха, а не прежняя управительница Марья Васильевна
— старая девушка дворянского рода, некрасивая, больная и совершенно непрактичная, но добрейшей души, точно родная мать или старшая сестра для студенческой братии.
У нее в комнате бывали бессменно заседания "клуба".
Иные так днями просиживали до поздних часов ночи, ели, пили, жестоко курили, пели, возились с Марьей
Васильевной, проделывали над ней разные дурачества.
И очень затягивали свою квартирную плату, особенно те, кто там же и "столовался".
Номера теперь почище; внизу мальчик, исполняющий должность швейцара — не в таком развращенном виде, и
Петрушкин запах не так ударяет в нос; есть даже подобие ковра на лестнице.
И цены — процентов на десять выше.
Но прежняя жизнь канула. Студенческая братия водится, но Заплатин никого не знает. Все больше юнцы, из вновь поступивших, в форме с иголочки.
С каждым днем он чувствует себя, точно он постарел не на полтора года, а на целых десять.
Аудитория в одну неделю приелась ему.
Это грозило стать неизменным настроением.
Даже больше чем приелась. Ему было не по себе, почти жутко. Кругом все совсем незнакомые лица. Он кончит с теми, кто при нем дослушивал на втором курсе. Пять-шесть человек знакомых, так, шапочно…
Особого интереса и сочувствия ему, как «пострадавшему», от этих, знавших его хоть по фамилии, он не замечает.
А какой дух у массы он до сих пор распознать еще не может.
Из однокурсников очень немногие вернулись, а то так уж кончили, кто был меньше "на виду", чем он.
Раза два он был скорее предметом любопытства.
Среди ровесников все еще потеплее; но молодые преобладают.
