"Не смогу по своему еврейскому состоянию", - развел короткими ручками Фогельсон.
"Ну почему же. Папа недавно извинился перед евреями, так что теперь у христиан никакого шовинизма. По крайней мере, у католиков".
Такая вот перепалка. Герой вспоминал ее с гордостью, да и многие ребята тогда поздравляли: "Здорово ты впаял этому психанутому!" Другие возражали: "Он умней всех нас, уловил момент, когда нужно побрататься с попами. Березовский ушел из науки в бизнес, а этот птичий сын хочет из самой науки сделать бизнес!"
Герой не сразу сообразил, что "фогель-сон" переводится как "птичий сын" с немецкого. И с идиша, наверное, тоже. Языки - не самая сильная его сторона.
Вскоре он услышал с искренним удовольствием, что Фогельсона арестовали. Какой-то отель он вроде бы купил на Канарских островах. Оказался прохиндеем и в бизнесе, как и в науке. Самая ситуация сложилась принципиально по-новому: когда-то академиков, вроде Вавилова, арестовывали за борьбу с Лысенко, а теперь - за вульгарное воровство в особо крупных размерах. Правда, "птичьего сына" вскоре выпустили. Так ведь вокруг все финансовые дела заканчивались ничем. Это уж такой фирменный юридический стиль, веление времени: сначала громко надуют сенсацию, а потом тихо-тихо стравят из нее воздух. Герой остался в уверенности, что Фогельсон жулик и одновременно научный шарлатан действительно, вроде Лысенко.
И такая уверенность была приятна, она поднимала его самого в собственных глазах. Когда за передовую науку удается выдать прямой бред, больше шансов прогреметь с настоящим открытием! Иногда Герою казалось, что его великая минута совсем близко, формулы выстраивались, как планеты на параде, нейтрино должно было по его мановению не улетать в сторону, а ударить в соседний протон, и снова и снова, сливаясь в энергетическую лавину, - еще немного, совсем чуть-чуть...
Каково же было теперь читать, что смурной Боря Кулич тоже дерзал! То, что действовал в повести его двойник Боян, ничуть не мешало свято поверить в подлинность переживаний.
Очень достоверно удалось описать, как Боря-Боян, будучи вне себя, сконцентрировавшись до состояния мозговой судороги, вдруг обнаруживает ошибку Эйнштейна и создает на месте рухнувшей теорию собственную - так сказать, сверхотносительности. Потрясение неизведанное - ну может быть, Господь Бог испытал подобное, сотворив из Хаоса - Космос. Но сразу же Боря-Боян провидит следствия своей теории - следствия грандиозные, готовые перевернуть всю земную энергетику, но и грозящие созданием оружия, перед которым меркнет даже водородная бомба!.. А что, если плодами его открытия овладеют люди преступные или просто безответственные - как воспользовались подобные люди и целые правительства следствиями открытия цепной реакции?! Что, если даст он в руки всемирных террористов средство захватить власть над миром?!
