Басаргин также не прочит себя на житье в Туринске. Он тоже намерен перейти; только ему труднее моего двинуться с места…
Михаилу Александровичу посылаю три первые номера «Москвитянина», 4-й еще в чтении…
Нельзя ли Степану Михайловичу помочь нам в этом горе. В самом деле такое положение совершенно уничтожит нашего несчастного Гаврилу Марковича.
Покамест расстаюсь с вами. Звонят к всенощной – жар уменьшился; я пойду не в церковь, а в поле, – там можно и подышать и помолиться.
8-е. У нас опять посетитель – Владимир Панаев приехал обозреть фабрику, которая теперь ему принадлежит одному, – он заплатил за нее братьям. Это старый мой знакомый – порядочный человек, только теперь смешон тем, что неразлучен с звездой – носит ее и здесь. Встретился со мной дружески, сегодня вместе проведем вечер; вчера ездили на фабрику. Мне приятно расспросить его о многих старых приятелях и лицейских товарищах, а еще лучше, что он в Петербурге увидит моих родных. Писать, однако, с ним не буду; кажется, это предложение его бы испугало.
Нового занимательного в политическом отношении ничего не слыхал от него. Болтаем про старину – и вспомнили первую мою любовь, – мы тогда с ним часто бывали вместе.
Прощайте, добрая Наталья Дмитриевна. Жму вам дружески руку.
P. S. Не знаю, поедет ли, наконец, завтра Анненков, но я уже ему отдаю письмо, чтоб он не имел пустых отговорок. Мучение бедной его жене.[212]
5 сентября 1841 г., Туринск.
…Новая семья,[214] с которой я теперь под одной крышей, состоит из добрых людей, но женская половина, как вы можете себе представить, – тоска больше или меньше и служит к убеждению холостяка старого, что в Сибири лучше не жениться. Басаргин доволен своим состоянием. Ночью и после обеда спит. Следовательно, остается меньше времени для размышления.
История Собакского давно у нас известна. Благодарю вас за подробности.[215] Повара я бы, без зазрения совести, казнил, хотя в нашем судебном порядке я против смертной казни. Это изверг. По-моему, также Собанский счастлив, но бедная его мать нашим рассуждением не удовольствуется…
Не постигаю, почему Матвея Ивановича пускают в Тобольск. Я бы на его месте давно уже написал Бенкендорфу и послал банку с солитером вместо лекарского свидетельства…
Что брак Свистунова? Ничего не знаю. Плохо ему, больному и ревнивому, брать молоденькую жену…[216]
Алекс. Поджио совершенно выздоровел. Это известие меня истинно порадовало. Он возвратился с вод, а Вадковской на смену отправился. Его здоровье, говорят, плохо…
