– Да нет, это почти семейная встреча, – устало, будто меня это страшно напрягало, пояснила я. – Не придем – обидится на всю жизнь.
– Слушай, Дашка, а я и не знал, что ты из этих. А чего тогда в этом бульварном листке служишь?
– Жизнь изучаю, – пожала я пуховым диоровским плечом. – Не только ж из окон лимузина на нее смотреть.
Певец с интересом прошелся по мне масляными глазами, заценил, это я отметила, мой прикид.
– На сольник в «Россию» ко мне придешь?
– Когда?
– В феврале.
– Ну, если пригласишь.
– Уже! А потом, может. Ты как насчет японской кухни? У меня друг такое место держит.
– Валера, тебя супруга зовет, – я сладко опустила его на землю. – И дети ждут, чтобы ты им сопельки вытер.
Как только сладкоголосый Орфей отвернулся, мы с Юлькой растворились среди соотечественников.
* * *
Пробираясь сквозь митингующую массу, я еще раза три поздоровалась со знакомыми из московской шоу-тусовки. Впечатление было такое, что мы пересеклись на каком-то столичном мероприятии, где никто не удивляется нечаянной встрече, потому что на то и бомонд, чтобы собираться вместе по поводу и без.
В компании каких-то очень знакомых перекормленных рож витийствовала моя коллега – светская обозревательница большой газеты, особа высокомерная, манерная и очень язвительная. По ее публикациям я знала, что Куршевель для нее – дом родной, равно как и другие супердорогие тусовочные места. Поскольку совершенно несомненным представлялся тот факт, что в скором будущем она утратит свои лидирующие позиции и с моей помощью окажется на обочине большой журналистики, я мило помахала ей перчаткой и улыбнулась. Не знаю, сумела ли она рассмотреть в моем взгляде скорбное сочувствие. Наверное, да, иначе чего бы так окрысилось ее красивое лицо?
«Придется, милочка», – вздохнула я, имея в виду ее невысказанную просьбу не заступать ей дорогу.
Юлька крутила головой, узнавая своих кумиров, и восторженно произносила шепотом их имена.
Неожиданно ровная площадка кончилась, и мы оказались на самом склоне. Эта гора была просто огромной. Лыжники свистели по ней, как стрелы, выпущенные из тугого лука. Залихватские повороты, которые они выделывали по пути, представлялись мне чудом спортивного искусства. Похоже, тут катались лишь очень опытные куршевельцы.
– Скатимся? – робко спросила племяшка.
– Сдурела? – ласково ответила я. – Пусть твой папаша сначала санитарный вертолет купит.
Юлька облегченно вздохнула. Похоже, ей, как и мне, больше нравилось, когда она носит лыжи, а не они ее.
