— Нет, спасибо, — ответил джедай. В его голосе не слышалось ни малейшего намека на тяжелейшие страдания. — Со мной все будет хорошо. Может быть, теперь вы пойдете отдохнуть? — обратился он к Клат-Ха.
Девушка устало кивнула.
— Я загляну к вам попозже, — ответила она и вышла вместе с медицинским роботом. Дверь за ними с шелестом закрылась.
Куай-Гон опустился в кресло и утомленно прикрыл глаза. Оби-Ван терпеливо ждал, пока джедай заговорит или хотя бы даст понять, что замечает его присутствие.
Наконец внимательный взгляд голубых глаз Куай-Гона остановился на мальчике.
— Оби-Ван, когда ты включил двигатели корабля на полную мощность, какие мысли тобой руководили?
— Мысли? — в раздумье переспросил Оби-Ван. — Мне кажется, я вообще ни о чем не думал. Боялся пиратов и знал, что нужно убираться как можно скорее. — Из-за чрезмерной усталости у мальчика не было сил раздумывать — правильный ли ответ он дает и как истолкует его слова джедай. Лучше всего высказать напрямик, что у него на душе. И неважно, одобрит Куай-Гон его действия или нет. Он слишком устал, чтобы стараться понравиться.
— Значит, тебе и в голову не пришло, что ты оторвешь два вражеских корабля от стыковочных узлов и уничтожишь сотни пиратов? — без всякого выражения спросил Куай-Гон.
— Мне некогда было задумываться о том, что я делаю, — ответил Оби-Ван. — Меня вела Сила.
— Ты боялся? Злился? — продолжал допытываться рыцарь.
— Я… просто стрелял в пиратов. Убивал, но делал это не в гневе. Я убивал ради спасения жизни всех, кто был на нашем корабле.
Куай-Гон едва заметно кивнул.
— Понятно.
Именно такого ответа и ждал Куай-Гон от мальчика. Он показывал, что юноша продвигается все дальше по путям Силы.
И все-таки Куай-Гон ощущал странную неудовлетворенность. Он заглянул к себе в сердце. Неужели в глубине души он хотел, чтобы паренек не выдержал испытания? Такие желания непростительны для джедая.
И все-таки он ничего не мог с собой поделать. Да, Оби-Ван его не подвел. Он храбро взял на себя задачу управлять кораблем и справился с ней. В его руках была жизнь сотен людей, и он не заколебался. Это делало честь храмовой выучке мальчика.
Но почему же Куай-Гон так и не может поверить в него до конца?
«Потому что однажды я уже поверил. Я всей душой поверил в Ксанатоса, и все кончилось катастрофой».
Боль утраты была так велика, что даже сейчас Куай-Гон страдал от кровоточащей раны в сердце. Лучше получить дюжину ударов вибротопором от предводителя пиратов, чем еще раз пережить подобную потерю.
