Тот – молчок. Дима оглянулся и прыснул. Валера стоял к нему спиной в нелепой позе, разведя руки в стороны, будто собрался кого-то ловить, и не двигался. Но было в его позе не только чудаковатое, но и нечто пугающее, Дима убрал улыбку. Влетела Света.
– Ой, мальчики, там в холодильнике еды завались. Ты что, Дима?
– Посмотри на Баклажана. Чего это с ним?
Света бросила на пластиковое кресло полотенца и халаты, помчалась к Валере и резко остановилась. Крик вырвался сам по себе, но почти сразу оборвался – рот закрыла ладонь Димы. Прижав ее к себе, он вполголоса сказал:
– Тихо. Тихо, Света… Не надо, тихо…
То, что он увидел, потрясло его не меньше, чем ребят. На полу среди шезлонгов сидел крупный мужчина, упираясь спиной в кадку с большим растением. Одна его рука зацепилась за шезлонг, нога, согнутая в колене, упиралась ступней в пол, вторая рука безвольно повисла вдоль тела, кисть в крови. Рубашка на груди тоже залита кровью, голова свесилась на грудь, глаза закрыты.
– Это твой брат? – перешел Дима на шепот, продолжая зажимать рот Свете. Мыча, она утвердительно закивала. – Спокойно, Светка, спокойно. – Уговаривая ее, он уговаривал и себя. – Ему теперь не поможешь, ему теперь… Света, если я тебя отпущу, ты не будешь кричать?
Она сжалась, вцепившись обеими руками в руку Димы. Он убрал ладонь, Света беззвучно хватала ртом воздух. Он развернул ее лицом к себе, прижал голову к груди, попятился вместе с ней к выходу:
– Не надо, не смотри. Сматываемся. Баклажан! Ты до чего-нибудь дотрагивался? Живо вспоминай!
Дима не отрывал глаз от мертвого Германа.
– Не помню, – отступал и Валера, беднягу тошнило.
– Не вздумай блевануть! – рассвирепел Дима. – Отвернись, идиот! Уходим… Не наступай в лужи, козел! Смотри, куда лезешь!
Добравшись до гостиной, он кинул Свету на диван, Валере приказал держать ее, хотя тому самому нужна помощь. Они повалились друг на друга в полубесчувственном состоянии. Махнув на них рукой, Дима полотенцем стал вытирать ручки дверей, перила лестницы. Метнулся на кухню, вытер там холодильник, стулья. Возвращаясь, заметил отчетливые и мокрые следы своих кроссовок, чертыхнулся. Пришлось, сняв кроссовки, тщательно стирать и отпечатки ног не только своих, таким образом, он вернулся в бассейн. Дима очень торопился, но около Германа задержался. Ступая осторожно, все же рассмотрел труп, следы крови на полу. Около правой ноги убитого различил надпись. Уходя по сухим местам, пробежал глазами по дну бассейна. Там валялся пистолет. Вбежал в гостиную:
