– Гадость, – швырнула она фото на стол. – Это подделка.
– Да, – гордо сказал он. – Это высокохудожественный монтаж. А помнишь… Ага, вот он. Вполне невинно было. Ты на коленях, а сзади чувак держит тебя за грудь. Ну, у тебя и бюст был… И сейчас такой же?
– Чего ты хочешь, не пойму? – спросила она.
– Чего сейчас хотят в нашей стране? Бабок, дорогуша. Скажем, десять кусков, мелочь, не так ли? С одной мне удалось взять пятнадцать, конечно, зеленых. Брал по семь, восемь, кто сколько даст.
– Почему только негативы? На них и близко нет всей этой мерзости.
– Я и фотки отдам, любуйся. Негативы – это гарантия, что больше фотографий не будет.
Руки чесались врезать негодяю по роже, но Белла лишь закурила, надеясь придумать какой-нибудь ход. Еще толком с мадам Тюссо не расплатилась, теперь эта сволочь пристала. Вся его гаденькая фигура выражала уверенность, что он уложил ее на лопатки. Белла спросила, глядя на него в упор:
– Почему раньше не предложил? У меня было много любовников.
– Любовник не муж. Любовнику на прошлое плевать, а вот самолюбие мужей требует от жен добродетелей, а не сокрытых фактов биографии. Твой из этой породы. Да, спасибо, что напомнила. На еще.
По сравнению с предыдущей фотосессией, эти выглядели невинно, так, поцелуи с разными мужчинами вдвое старше Беллы. Она обомлела:
– Ты за мной по пятам ходил? Все эти годы?!
– Никого из вас не выпускал из виду. Это мой хлебушек. Знаешь, опасное дело я проворачиваю. Мне и морду бьют мужья, и с лестницы спускают.
– Заслуженно, – не преминула заметить Белла.
– Да, – согласился он. – Но редкий муж прощает жене ошибки молодости в таком большом количестве.
– А не пошел бы ты с фотографиями вместе?.. Экспертиза определит липу.
Она встала и направилась к выходу, он бежал рядом:
– Я мастер! На экспертизу уйдет уйма времени и бабок. Ты подумай, даю два дня.
Будь что будет, – решила Белла, а выкупать фальшивку не станет.
Муж, конечно, требуемую сумму не дал, но фото купил. Он был вне себя, избил ее, а на предложение расстаться и не мучить друг друга рассмеялся:
– Ты сначала, грязная лгунья, верни мне деньги, которые я на тебя потратил.
Он и так не отличался мягкостью, а теперь превратился в изверга. Запирал Беллу дома, чтобы не сбежала, потом приходил и бил, после принуждал заниматься сексом. В полной мере она испытала рабство. Летом он не отпускал ее ни на шаг от себя, зимой – пожалуйста, иди, куда вздумается, но без шубы и сапог, иди босая. Белла не могла понять, почему он, ненавидя ее, не разводится, и время от времени напоминает:
