Он немного помолчал.
— У них есть на это несколько причин, — сказал он, — но главным образом они не хотели тебя беспокоить.
— Беспокоить меня? — Догадка о том, что Адам не говорит ей всей правды, вернулась с полной силой. — Адам, прошу, ответь мне честно. Ведь у моих родителей все в порядке, верно? Я имею в виду, никто из них не болен чем-то, о чем я не знаю?
— Я уверяю тебя, Линн, что они так же здоровы, как и выглядят. Думаю, что твоя мать будет и в девяносто лет печь лучшие в мире пироги с черникой, а отец заявлять, что поймал самую крупную в Новой Англии форель. Но ведь они владеют гостиницей больше тридцати пяти лет, и вполне понятно, что теперь хотят покоя. Твой отец мечтает ловить рыбу вместе с моим когда ему вздумается, а матери хочется почаще сидеть в удобном кресле у телевизора со спицами в руках. Ты ведь знаешь, как ревниво она следит за национальным конкурсом на лучшую вязальщицу вот уже несколько лет, а на будущий год решила его выиграть. Много лет они успешно справлялись с делами, а сейчас появилось желание отдыхать и наслаждаться плодами своих трудов.
— Но Адам, они ведь так любят гостиницу! Семейство отца владело «Вистерией» в течение трех поколений, а им с мамой удалось превратить ее в замечательное заведение. Не могу представить, чтобы они жили где-нибудь еще и не скучали по своему детищу.
— Да, — спокойно сказал Адам, — им нравится там жить. Это одна из причин, почему им потребовалось столько времени, чтобы решиться ее продать. Они не больны, Линн, но они уже не молоды, а управлять гостиницей нелегко — и физически, и морально.
— Только я не понимаю, почему же они ничего не сказали мне. Почему ты знаешь так много о них, чего не знаю я? Ты старый друг семьи, Адам, но ведь я их единственная дочь!
— Они не ожидали, что все так быстро решится, и не хотели тебе говорить раньше времени.
Когда она посмотрела на него, ее подбородок упрямо вздернулся.
— Я хочу, чтобы ты ответил мне честно, Адам. Почему у меня с недавних пор появилось такое чувство, будто я движусь по жизни в приятном, ярком тумане, а все люди вокруг меня, в реальном мире, стараются не проткнуть мыльный пузырь, в котором я нахожусь, и не поставить меня перед неприятным фактом, что мир на самом деле грубый и бесцветный? Неужели я кажусь такой уж хрупкой или такой бесчувственной, что мои родители даже не могут сообщить мне о своем желании удалиться на отдых?
— Ты совсем не бесчувственная, скорей наоборот. У тебя мягкое сердце и желание помочь всему миру, залечить все раны. С точки зрения твоих родителей, это основная их проблема.
