— Привет, Линн, как проходит утро? — поинтересовался он, когда она наконец-то прорвалась через редут из его сотрудников.
— Все идет так, как ты и предсказывал! — с восторгом выпалила она без всяких предисловий. — Дамион просил пообедать с ним сегодня, но я последовала твоему совету быстро не соглашаться и ответила, что уже приглашена тобой. Тогда он попросил съездить с ним на ленч. С минуты на минуту мы поедем. Разве не здорово?
— Блестяще! Я рад за тебя. — Наступила бесконечная пауза. — Когда за тобой заехать сегодня вечером? Меня устроит любое время после семи тридцати.
— Заехать за мной? — Линн не могла скрыть своего удивления.
— Пообедать. Ведь ты сказала Дамиону, что у тебя свидание со мной. К счастью, сегодня я свободен, так что помогу тебе соблюсти приличия.
— Ах, понимаю. Что ж, в восемь мне удобно, — согласилась она.
— С нетерпением буду ждать отчета о вашем ленче. Ты перескажешь мне все, что говорил Дамион, и мы продумаем следующий этап нашего плана.
И лишь когда Линн положила трубку, она внезапно удивилась, для кого же они будут соблюдать приличия. В конце концов Дамион никогда не бывал у нее дома и не звонил ей, так что он и не узнает, действительно ли она обедала в обществе Адама. Но времени на то, чтобы обдумать эту мысль у нее не осталось, так как Дамион закончил телефонный разговор и вошел в контору.
— Готова, малышка? — Его голубые глаза стрельнули в нее многозначительным взглядом, и ей показалось, будто кости у нее расплавились. — Я заказал столик в «Рейнбоу Рум».
Ресторан находился почти на крыше Рокфеллеровского центра. Дамион водил туда всех женщин, которые ему больше всего нравились, и Линн засияла от удовольствия при мысли о том, что он ведет туда и ее. Он не мог намекнуть более прозрачно, что решил сменить основу их взаимоотношений от строго профессиональных на более личные.
Его руки задержались на ее плечах, когда он помогал ей надеть жакет, и она все еще горела внутренним жаром, когда в вестибюле открылись дверцы лифта.
По дороге они говорили о премьере новой пьесы Дамиона, которая намечалась на начало ноября. Он спросил ее мнение насчет нескольких серьезных сцен во втором акте, и она постаралась ответить как можно продуманней, понимая его потребность обсудить свою интерпретацию роли с человеком, обладающим профессиональным опытом, но не занятым в самой постановке. Подобного рода обсуждения приводили ее в восторг с самого начала работы с ним, и, увлеченная обменом мнениями по технике игры, она не обращала внимания на дорогу. Когда такси остановилось у Рокфеллеровского центра, она удивилась, так как ей показалось, что дорога заняла всего несколько минут.
