Осенью 1911 года я просто неудачно выбрала момент, когда попросила у отца разрешения заняться живописью. Он был по-прежнему глубоко убежден, что самое правильное — посвятить себя чему-нибудь одному и не разбрасываться. Не знаю, что было бы, задай я этот вопрос годом позже, но именно в 1911 году отец был особенно увлечен мыслью о необходимости сосредоточенности. Он готовил выступление о воспитании народа, и главной его мыслью была идея собранности.
Конечно, в ответ я услышала: «Воля твоя, только выбирай — либо пение, либо живопись».
По сути дела, я уже выбрала — мои занятия пением с тетей Малли шли полным ходом, бросать их я и не думала. А потому о новых увлечениях пришлось помалкивать. Вскоре после этого разговора по своему легкомыслию я завела с отцом речь о том, что я хотела бы поучиться стряпать. Я сама видела, что на кухне совершенно беспомощна, и решила, что не вредно бы немножечко подучиться.
«Немножечко!— взорвался отец.— Вот-вот, то за одно схватиться, то за другое. Хочешь учиться хозяйничать — иди в школу домоводства, там тебя как следует выучат».
Нет уж, спасибо! В школе домоводства полагалось учиться целый год, даеще и жить там же. Нет, я совсем не об этом думала. Отцу же эта идея понравилась, и после нашего разговора он то и дело к ней возвращался. У меня пропало всякое желание учиться готовить, и я отвечала ему его же словами: «Не хочу разбрасываться, я уже выбрала пение».
Отец назвал свою речь, над которой тогда работал, «Дилетантство и народное воспитание». Его выступление состоялось в декабре 1912 года в Студенческом обществе.
Он начал так: «Я хочу поговорить с молодежью о том, как дилетантизм, подобно раковой опухоли, разъедает наше общество. К нам, старикам, относятся слова Моисея: «Этот род должен умереть».
Дилетантом является всякий, кто, не будучи специалистом в данной области, берется, однако, судить обо всем. «Преувеличенное уважение к общему образованию порождает дилетантизм в ущерб подлинно глубоким знаниям. Если все получат лишь общее образование, это, без сомнения, только ухудшит положение в стране».
Наши народные университеты явились отчасти рассадником верхоглядства, хотя в последнее время и стали давать более глубокие специальные знания. Единственно ценное, чему они могли бы научить,— это уметь поднимать любую целину, но этому не научишься, если учиться всему понемножку, хватаясь то за одно, то за другое.
