— О! Кто это у нас, наконец, проснулся?! — обрадовался Толян. — Садись, Ярик.
— Мы тут…поминаем, — неуверенно пояснил Никита.
Ярослав подбадривающее улыбнулся парню — тот был самым молодым среди них, из последнего призыва. Сел к костру. Протянул отчего-то холодные руки, чуть касаясь языков пламени.
"Тоскливо. Хоть вой…"
— Ярик, спой, — попросил Стас, в очередной раз пригубив из фляги.
— Что? — бесцветный голос.
"Хоть вой…"
— Ту самую. Что Ромка любил.
" Почему я не умею плакать?"
Лёшка поудобнее перехватил гитару и заиграл. Ярослав, глубоко вздохнув, поднял голову к небу.
"Хоть вой…"
— И снова солнца закат я вижу перед собой,
И не орёт наш комбат и не зовёт идти в бой.
Я вырезаю ножом на деревянном бруске имя твоё!
Мы с пацанами сидим на рыхлой, чёрной земле
И вспоминаем друзей, павших на этой войне,
И думаем об одном, что у кого-то из нас будет пуля в виске!
Война! Бесконечная стрельба над головой,
И лежит в сырой земле товарищ мой.
Талисман сжимаю крепко я в руке, тихо плача при луне.
Прошу тебя я пойми, что нет моей здесь вины,
Что нет назад мне пути, я сам хотел бы уйти!
И я прошу об одном, о самом дорогом — любовь мою сохрани!
Нам предстоит завтра в бой, жестокий и роковой.
И будет вновь наша кровь проливаться рекой.
А если переживу, то ожидает меня дорога домой!
Война! Бесконечная стрельба над головой,
И лежит в сырой земле товарищ мой.
Талисман сжимаю крепко я в руке, тихо плача при луне.
Тишина… Где-то раздались шаги караульного. Как всё-таки тяжело терять друга! Как всё-таки тяжело просто кого-то терять!
Тишина… Лёха задумчиво прошёлся по струнам гитары.
Тишина… Прощай Ромка! Пусть земля тебе будет пухом.
Тишина…
С каждым днём Ярослав всё больше узнавал об этом странном для него мире, стараясь не делать своё незнание очевидным — это вызвало бы нездоровый интерес со стороны его спутников. Хотя Алексимо и так всё знал, его люди не задавали вопросов, впрочем, наверняка догадывались о том, кто он. А Максо… Ал утверждал, что даже если вор узнает, всё равно не выдаст. По крайней мере, пока не отплатит своему спасителю. Но Яр всё равно был начеку. Если уж затеяли Игру — её следует довести до конца. Именно поэтому все вопросы, накапливающиеся у него по дороге, Ярослав задавал лишь вечером, Алексимо, наедине. Иногда чертовски трудно было удержаться, но…
Так было и сегодняшним днём. Они всё ещё не миновали лес, когда где-то после полудня под его высокими густыми кронами раздался удивительный звук. Казалось, чей-то волшебный голос вдруг затянул песню, переливающуюся подобно птичьей трели. Через некоторое время к нему присоединился второй, затем третий… Ничего даже отдалённо похожего Ярославу никогда не доводилось слышать. Каждый новый голос вплетался в предыдущий. Всё это звучало настолько нереально и феерично, как будто из-за грани фантастического сна!
