— Хорошо, Ярик. В общем, обошёл я эту развалюху вокруг и забрался внутрь через наш лаз…
— Давай покороче. Ближе к делу.
— Ближе только твой нос. Хочешь убедиться?
— Дальше! — На этот раз не выдержал Димка.
— Ну так вот, — невозмутимо продолжил Лёлик, — забрался я, значит, внутрь и вижу такую картину: Дядя Толя вдрызг пьяный храпит под какой-то кобылкой.
— В смысле?
— В том смысле, о мой наимудрейший друг Станиславушка, что надрался наш пастух до чёртиков и упал, где смог, а смог прямо под копыта Марфе, злобынинской клячи.
— Да уж, повезло так повезло.
— Это ещё не всё. Для надёжности я предпринял ещё некоторые действия.
— Ну, давай, лис, рассказывай, — заинтересовался Димка. Остальные также ждали продолжения.
— Ну, я подумал и решил…
— Ты?! Да не может быть!
— …что нам нужна страховка, — как ни в чём не бывало продолжил Лёха. Иногда он умел, как никто другой игнорировать окружающий мир. — В общем, я его связал.
— Что?!
— Тише. Зачем так кричать?! Я не удержался. К тому же "связал" это громко звучит. Я всего лишь привязал его ноги старыми поводьями к левой задней ноге Марфы, а её к той еле живой самодельной коновязи, что какой-то умник соорудил в прошлом году. Вы же знаете, Марфа спокойная как удав, так что пока дядя Толя не проспится, они оба не сдвинутся с места.
— Вот что, значит, бывает, когда молодецкая дурь прёт из всех щелей…
— Да ладно вам. Я ж для всех старался, — лицо Лёлика вытянулось от обиды, вот что-что, а такого непонимания он от друзей не ожидал.
Но в этот момент силы отказали Димке и Стасу и те заржали как сумасшедшие. Глядя на них, не удержался и Яр.
— Злые вы. Уйду я от вас, — беззлобно оповестил всех Лёха, пытаясь сдержать идиотскую улыбку, что вот-вот готова была проявиться на его лице.
… Лететь. Как же всё-таки хорошо лететь. Пусть и не в небе. Пусть и не на крыльях. Но ЛЕТЕТЬ!..
Четвёрка лошадей рвалась вперёд, стараясь обогнать друг друга. Мчалась как ветер, тщетно мечтая оторваться от земли. Всадники практически лежали на конях, сливаясь с ними в одно целое. Это была их общая тайна, их отрада, их страсть…
Ярослав никогда не знал более замечательного времени, чем те "полёты" на лошадях!..
Яр резко открыл глаза. Полежал немного, прислушиваясь к тишине, нарушаемой треском костра, шелестом деревьев, ржанием лошадей… Сел, оглядываясь. Все спали. Кроме Тэпера, стоящего "на часах". Мстиславский тряхнул головой, отгоняя недавний сон. " Странно, ведь такой день на самом деле был. Опять мне снятся эти чёртовы, "правдивые" сны. Хотя раньше это были воспоминания только о войне. А теперь вдруг мирные годы. Годы шалостей и самой настоящей крепкой дружбы…"
