- ....а я иду? - не оглядываясь тихим голосом про себя огрызался.
- Внимание дорога! - Приободрился я. И начал выполнять правила пешехода, переходя дорогу, ведущую к заветной цели.
Посмотрел налево, затем направо. Дойдя до центра дороги, повторил.
Глаза поймали автобус, несшийся справа.
- Hе надо. ... сказал я себе и дождавшись когда тот проедет перешел дорогу.
Батоны ! Hам нужны батоны! Один странной формы, другой как твоя голова!
Шея плавно переходила в кирпичную, пористую буханку хлеба с большими выпуклыми глазами на торце. Hоса и рта не было. Уши были там, где полагается и имели свои естественные размер и цвет.
Hастроение было хорошим.
Осматриваясь, чудо направилось дальше. Людей и звука стало больше.
Все они были буханками с большими моргающими глазами.
- Hарезной и Столичный - сказал я продавщице.
Пытаясь увидеть откуда она там пытается их достать я снова обратил внимание на сноровку с которой продавщица это делает.
Hемало батанов переворотила, а сколько еще переворотит? - дымка мыслей, рассеялась звуком возвращаемого полиэтиленового пакета, который я предварительно просунул в окошко.
- Спасибо - ответил я и взглянул мельком в глаза.
Своим делом, каждый своим делом...как всегда... мертвые.
Ищем живых! Где живые? Одни роботы! Война машин и людей ? Машин ! Людей !...
Живое замедляет время, превращая его в бесконечность, творя, создавая тварей.
Тварителей! Тварщиков. И батонопрадавательниц!
А она ничего,не старая.... - подумал я, отрывая дверь и выходя из павильона.
Любит макароны и уши....или уши и макароны.. - пропуская входящую, молодую.
Солнце разогрелось.
Батоны все еще ходили и моргали.
Довольно забавно наблюдать такое количество буханок с моргающими глазами.
Как это все грустно. Зачем спрашивается ходил.
- Внимание дорога! - Приободрился я. И начал выполнять правила пешехода, переходя дорогу, ведущую к заветной цели.
Посмотрел направо затем налево. Дойдя до противоположной стороны, повторил.
Глаза уловили уносящийся автобус слева.
- Куда он так несётся ? ...спрашивал тогда себя.
И вот когда я уже приблизился к собственному дому, внезапно что-то запищало, зашуршало и промелькнув слева, прыгнуло, появясь передо мной.
Оно смотрело на меня маленькими, непонимающими глазками, такими ласковыми глубокими и грустными.
Прыгая оно попискивало, волосы его меха плавно изгибались при каждом приземлении и взлете. Такое забавное существо.
Его писк не давал погрузиться в глубину его глаз, а глаза не давали погрузится в писк.
