Вбежал взбудораженный Колчин, мимоходом поздоровался за руку с Захарчуком, который сразу же углубился в чтение, и подался к Климу:
– Что теперь будет?
– Работать будем, как раньше, – сказал тот.
– Кто парни в приемной? – опускаясь в кресло напротив Клима, спросил Колчин, но, похоже, его не это волновало.
– Моя охрана, в меня все же стреляли, – отчитался Клим.
– Нас всех перещелкают.
– Струсил?
– А ты нет? Меня поражает твое спокойствие. Откуда оно?
– Предлагаешь биться лбом о стену?
– Клим, ты как будто рад, что случилось именно так, – вдруг высказал абсурдную мысль Колчин.
– Не понял, – произнес тот, набычившись. – Это намек, что я участник заговора против Пашки?
– Понимай как хочешь, – отмахнулся Колчин и удалился.
– А ведь мы были друзьями, – с сожалением вздохнул Клим. – Прочел?
– Ха! Тихо шифером шурша, крыша едет не спеша. У всех.
– Да, чуть не забыл! – Клим достал из кейса камеру. – Эту штуку устанавливал в кабинете Князева Ермак. Найди зарядное устройство и просмотри кассету. Камера должна стоять здесь всегда, особенно в ночное время.
– Следует приобрести более совершенную модель и подключить ее к сети.
– Добудь совершенную, – пожал плечами Клим, после чего надавил на кнопку. – Оскар, пригласи менеджеров.
– Будет сделано, – ответил референт.
Скляренко потирал руки, как от холода, уставив беспокойные глаза на стол с разбросанными по нему фотографиями, и не знал – подскакивать ему до потолка от радости или спеть себе панихиду. Натура бездумного игрока, готового поставить на кон собственную жизнь, предлагала несколько вариантов, обеспечивающих выигрыш. Правда, натура натурой, а предохранители в голове пока еще целехоньки, они-то и придерживали Скляренко: не торопись. Он потрогал вспухшую скулу, затем осторожно прикоснулся кончиками пальцев к ссадине. Болит. Вчера пуля врезалась в каменный столб ограды буквально в миллиметре (ну, в сантиметре) от виска. Каменные осколки брызнули в разные стороны, один вонзился в скулу, в глаза попала пыль. Он думал, убила его девка, а также понял, что означает фраза «чуть не описался от страха».
Заслышав шаги в коридоре, он выдвинул ящик стола и сгреб туда снимки, кое-какие посыпались на пол.
– Привет, – вошел Бусин. – Тебя главный хочет.
– Я ему не телка, чтоб меня хотеть, – Скляренко залез под стол, собрал фотографии, их тоже украдкой сунул в ящик, выпрямился. – Чего ему надо?
– Ты же был свидетелем убийства Князева…
– Растрепался?! Каким свидетелем? Чего ты ему наплел? Тебя же там не было! Стрельба началась, я деру дал.
