– Ну, в общем-то да.
– Что значит – в общем-то?
– То и значит, – раздраженно сказал Бражник. – Свет, падающий на него, был неярким, но достаточным, чтобы разглядеть Рощина. Когда его увидели, Туркина закричала и первая начала стрелять. За ней все, у кого было оружие: Сабельников, Фоменко, Ежов, я взял пистолет у Хрусталева, этот едва в штаны не наложил.
– Через какое время вы вошли в часовню?
– Минуты через три-четыре, наверное. Мы шли медленно, огибали могилы, останавливались и... Вы понимаете наше состояние?
– Честно говоря, я пока ничего не понимаю. А как он говорил? Откуда?
– Отовсюду. Я еще подумал тогда, что через динамики вещает.
– Больше ничего не хотите мне сообщить?
– Больше нечего, – развел в стороны руки Бражник.
– Тогда вы можете быть свободны. Да, и позовите ко мне водителя.
Бражник ушел ссутулившись, – видимо, устал зверски после потрясений и бессонной ночи. А Степа, оставшись в одиночестве, попытался представить события прошедшей ночи и должен был признать: картина здесь была кошмарная. Пришел к мнению, что вряд ли семь человек способны так складно врать. Раз открыли пальбу по часовне, значит, находились под воздействием паники и ужаса. Потом побоялись рассказать о стрельбе. Это тоже говорит о растерянности – все же стреляли на кладбище. Но они забыли, что от пуль остаются следы и гильзы. Однако самое жуткое в этой истории и не объяснимое вообще никак – они ведь попали в так называемого Рощина. Как это понимать? Что же это тогда было?
Прибежал Толик, сорокалетний улыбчивый и говорливый водитель. Повидал он за время работы в УВД много, посему не удивился просьбе Степы:
– Осмотри деревья вокруг и под ними. Твоя задача – отыскать свежесломанные ветки, следы людей, может, какие-то предметы... Найдешь – позови меня. А я осмотрю часовню. И не торопись.
Степа принялся выносить мусор, складывая его перед часовней. Доски, шесть кирпичей, два деревянных потрепанных ящика. Нашел керосиновую лампу, видимо, оставленную здесь ночевавшими бомжами, полусгнившее воняющее одеяло, башмак, консервные банки. В уголке лежали горкой бутылки, которые не берут в пунктах приема стеклотары. Часовня пуста, и он не обнаружил ни единого уголка, где можно спрятаться.
– Такого не может быть! – присел Степа на единственный оставленный в часовне ящик. – Остается признать, что привидения существуют. Невероятно, но факт. Или столпы города безбожно врут. Тогда это сговор с какой-то целью. Других объяснений нет.
