– Как же это? – недоумевал Степа.
– А вот так, – буркнул Ежов. – Мы ворвались в часовню, а его там не было. Так может сделать только призрак – исчезнуть, пройдя сквозь стены.
– Не смею вас задерживать, поскольку у всех скоро начнется рабочий день, – сказал Степа, посмотрев на часы. – Но у меня есть просьба. Не мог бы кто-нибудь из вас показать мне часовню и рассказать на месте, как все происходило?
– Наверное, я вам помогу, – устало поднял руку Бражник.
– Буду вам чрезвычайно благодарен, – улыбнулся Степа. – Да, запишите мой номер мобильного телефона...
Хрусталев, Бражник и Медведкин записали, остальные не соизволили. Степа вышел на улицу, где его ждал личный автомобиль Куликовского с водителем. Тот встретил Заречного с искренней радостью:
– Степа, меня к тебе назначил Кулик. Сказал – возить днем и ночью.
– Ништяк! – восторженно присвистнул Степа и обратился к Бражнику: – Прошу вас в салон, гражданин. Вези нас, Толян, на старое кладбище, да с ветерком.
Дорогой Заречный подремал. Жаль, коротка она была. Выйдя из машины, сладко потянулся и зевнул. Денек обещал быть жарким, уже сейчас солнце палило. Кинув Бражнику: «Пошли», Степа поспешил бодрой походкой по аллее, напомнившей Геннадию Павловичу ужасные перипетии ночи. А для Степы это было просто кладбище, где произошло нечто диковинное.
Перед часовней и могилами, утопающими в высокой и сочной траве, Заречный огляделся:
– Ну дает нынешний май, заросли как в джунглях. Где вы находились?
– Вот тут, – отступил Бражник на место ночного пребывания.
– Там и стойте. – Степа подошел к входу в часовню, внимательно рассматривая стены. – О, а это что?
Выщербины. Заречный взгромоздился на высокое каменное надгробие, расположенное близко у стены часовни, присмотрелся. Свежие следы от пуль. Настолько свежие, что без эксперта можно определить, когда стреляли и сколько. Степа оглянулся, с укором посмотрев на Бражника. Тот стал топтаться на месте, изучая землю под ногами, а опер вслух принялся считать метины от пуль:
– Раз... два... пять... восемь... одиннадцать... А не скажете ли, гражданин Бражник, что это за выщербины? Одиннадцать... двенадцать...
– Это? Не знаю, – соврал тот.
– ...Четырнадцать... – продолжал считать опер и прокомментировал: – Мощно атаковали, залпом, мощно. Пятнадцать... семнадцать! Значит, не знаете. Хорошо. – Степа вернулся к Бражнику, оглядел землю, ногой отодвигая траву, а где надо присев и разгребая ее руками. – Ага, вот и гильзы. Раз, два, три... в траве затерялись... шесть, семь... Ну хватит. – И поднялся.
