В кабинете управляющего Фоменко сидел в углу, закинув ногу на ногу и прикрыв веки. Большие пальцы рук, сомкнутых на колене в замок, вращались кругообразными движениями. Фоменко думал. А думы были тягостные. Деньги, принесенные Аркашей, – капля в море, хотя логический вопрос возникал сам собой: где он их взял? Фоменко надеялся на чудо, надеялся на милицию, ставшую вдруг такой родной, такой любимой и дорогой, что дал клятву поить всех ментов города месяц, если только вернут деньги. Вон сколько людишек потянулось забрать кровные, толкуют про кризис. Им наврали, что в банке проверка, а они не разошлись, стоят, пока хоть не угрожают. Кто им сообщил про кризис? И как бы их успокоить хотя бы на несколько дней, чтобы выиграть время? Можно продать доллары Цинкову и отдать рубли гражданам, но этого же не хватит. Время, нужно время, а его нет.
Управляющий мило беседовал с Иволгиным за чашкой кофе. Когда вошли в кабинет двое, на лицах которых так и было написано: «Осторожно, милиция!», Иволгин не выказал ни удивления, прекрасно зная, какую должность занимает Куликовский, ни испуга. Что отличает Аркашу Иволгина от местных жителей, так это интеллигентность в широком смысле. А также и в узком. Интеллигент в «зауженном» смысле – по понятиям Куликовского – это человек с внешними признаками лоска, в общем-то не обязательными для истинно образованного, воспитанного и культурного человека. Себя он не причисляет к этому утонченному слою, но различает его довольно хорошо и уважает.
Степа увидел Иволгина близко впервые и в ином аспекте, нежели Куликовский. Такие вымытые и начищенные мальчики обычно вызывают в нем недоверие. Он считает, что в их исключительной внешности с исключительными манерами присутствует завуалированная фальшивка, что эти люди ловко разыгрывают спектакли перед другими людьми, чем и добиваются успехов. Тем не менее, к удивлению Заречного, Иволгин держался естественно и без фальши. Степа с чрезвычайным, даже, можно сказать, с неприличным любопытством уставился на молодого бизнесмена, изучал, как нечто запредельное. Дело в том, что в данном случае Аркаша, водивший дружбу с покойником Рощиным, интересовал опера сверх меры. А его патрон тем временем осторожно задавал вопросы:
– У вас ведь до недавнего времени денег не было?
– Совершенно верно, – не юлил Аркадий.
– Сколько вы должны банку?
– С процентами? 178 тысяч 957 долларов, – ответил Иволгин.
– А в рублях?
– Я возвращаю в валюте, но примерно могу сказать. Сумма составляет... около пяти миллионов четырехсот тысяч.
