— Оставь это полиции, Люк. Не надо глупостей, — сказала Меган и залилась краской.
Оба понимали, что это предостережение запоздало на три месяца. Люк уже осознал, насколько колоссальной была глупость, которая стоила доверия этой девушки — и любви.
— Я только спрашиваю о том, что случилось. Больше ничего.
— Беда в том, что я не знаю, верить тебе или нет. Помнится, когда в последний раз ты задавал подобные вопросы…
— Меган, извини. Многое хотелось бы изменить. — Он опустил подбородок, чтобы не видно было, как дернулся кадык. — И давай больше об этом не будем.
Люк почувствовал, что нужных слов не подобрать, и остался наедине со своими печалями.
— Вот такая у меня теория, — сказал Чуи.
Покидая вместе с интерном отделение неотложной помощи, Меган притворялась, будто слушает его треп. Они жили в одном многоквартирном доме в нескольких кварталах от больницы, и нескончаемый словесный поток казался приемлемой платой за услуги ночного эскорта.
— Так о чем твоя теория? — спросила Меган.
Они шли по коридору к вестибюлю с огромным двухэтажным входом в больницу, построенным во времена Великой депрессии. Бесконечные ремонты не затронули высокие соборные потолки, крытую черепицей крышу, готических горгулий и витражные окна.
Чуи развернул кусочек пиццы, который откопал где-то в отделении, и последние сантиметры исчезли во рту.
— Не понял. Я что, сам с собой разговаривал? — промямлил он. — О Маккене, вот о ком. Мне кажется, он гей.
— Чуи, ничего более дурацкого…
— Нет, ты послушай. Этот парень действует на женщин, как магнит, верно?
— Меня не интересуют…
— А он этим не пользуется. Да, конечно, Люк иногда встречается с девушками — с теми, кто работает рядом. Ну сама знаешь: такими, как ты, например. Но видела ли ты когда-нибудь, как он обхаживает красоток из отделения неотложной помощи? Думаю, что нет. — Чуи, как рефери, развел руки в стороны. — Вот я на его месте…
— Ну вот ты сам же и обнаружил изъян в своей логике.
Приближаясь к выходу, они миновали галерею портретов известных терапевтов. Взгляд Меган, как всегда, остановился на изображении доктора Качински, видного генетика, умершего пять лет назад. Внимание прохожих неизменно привлекала форма головы, а сотрудники больницы непочтительно именовали портрет «Мистер Репа».
Когда они вышли на улицу, в лицо хлестнула волна леденящего воздуха. Меган подняла воротник белого халата и крепко обняла себя за плечи.
Теплее не стало. Тонкий лабораторный халат не спасал от пронизывающего ветра. Холод забирался в рукава, за воротник, просачивался даже через пуговицы.
