Утром он уже успел поговорить с одним из программистов, и тот согласился поискать в почтовом сервере больницы входящие сообщения с адресом отправителя, содержащего последовательность букв в фамилии ТАРТАЛЬЯ, сразу предупредив, что и своей работы хватает: раньше понедельника, а то и вторника не получится.
Люк позвонил в «Зенавакс». Толку от оператора, которая не слышала о судьбе Кейт, не было вовсе. Если он хочет поговорить об электронной почте, пусть перезвонит в понедельник. И нет, она ни в коем случае не будет беспокоить домашнего секретаря Тартальи — сегодня выходной.
Он приподнялся в кресле и нажал на телефоне кнопку «Голосовая почта». Сообщений было три. Два — от жаждущих узнать побольше о драке. Под напускным беспокойством проглядывало назойливое любопытство. В третьем пытались выяснить, не желает ли Люк поучаствовать в симпозиуме по наркотикам. Лет, он не желает. От Кейт сообщений не было.
— Маккена!
Люк склонил голову набок. В дверях стояли Барнсдейл и какой-то незнакомец, который одним глазом шарил по кабинету, а вторым наблюдал за Маккеной.
Барнсдейл показал пальцем вниз — в сторону холла:
— Пойдем с нами.
Люк проследовал в укромную комнату для переговоров. Второго человека он не знал, По костюм с отливом внушал опасения.
Захлопнув дверь, Барнсдейл взял быка за рога.
— Рабочий комитет медиков проголосовал за временное отстранение тебя от работы в клинике — до окончания расследования. — Барнсдейл подождал ответа, но, ничего не услышав, продолжил: — Отстраняешься немедленно, натри недели. Если, конечно, наше расследование не потребует дальнейших действий.
Люк молчал.
— Может, хочешь что-то сказать? — спросил Генри.
— Обычно этот вопрос задают до того, как отстраняют от работы.
Барнсдейл стиснул зубы.
— У тебя была возможность вчера вечером. Но ты ее не использовал.
Люк взглянул на Костюм, затем на Генри.
— Ясно.
Костюм взял слово:
— Наша юридическая фирма представляет больницу в некоторых вопросах, и доктор Барнсдейл попросил меня посодействовать в качестве юрисконсульта комитета, занятого изучением инцидента. У вас есть возможность представить свое видение фактов. Хочу вас заверить, что мы сделаем все от нас зависящее, чтобы решить вопросы быстро и справедливо.
Люк тщетно пытался понять, куда же смотрит адвокат: на него или на дверь за собственной спиной?
— Пока вы печетесь о моем благополучии — кто заботится о ребенке?
— Каком ребенке? — удивился Барнсдейл.
— Дочери Эриксона. Той самой, которая выглядит как груша для бокса. Что, если в один прекрасный день вдруг окажется, что она мертва?
