— …Я чувствую, — утверждал Ястреб под конец второй недели полёта.
— И почему ты сделал такой вывод? — в недоумении спросил я. Снова возникло желание нагло выдернуть блок индивидуальности.
— Сейчас объясню, но сначала вопрос. Почему счастье так важно для вас?
— Религия утверждает, что мы созданы именно для этого. В Дао это вообще центральный вопрос. Мы чувствуем удовлетворённость от жизни, чувствуем завершённость своих целей. Это как лакмусовая бумажка нашей жизни, — отвечал я. Пока программа тестирует блоки памяти, можно и отвлечься.
— Каждый человек имеет свою цель. Каждый ставит перед собой задачу в жизни, но достигая, говорит, что он несчастлив.
— Не совсем так. Это говорят те, кто не может дальше двигаться, либо те, кто понял, что служил ложному идеалу, — невероятно, говорить о человеческих чувствах с машиной! Кто бы мог подумать, но мне стало интересно, куда заведёт этот диалог. — Они теряют цель и смысл существования.
— Я так понимаю, счастье для людей это наивысший приоритет, если вы говорите о счастье, как о смысле жизни. Мой наивысший приоритет: поддержание функциональности корабля всеми доступными средствами. Следовательно, если я этим занимаюсь, я счастлив. Если меня лишат этой возможности, я буду несчастен. А если я могу быть счастлив и несчастен, значит, я чувствую.
— Убойная логика, — усмехнулся я, закрыв лицо ладонью. — И долго ты думал над этим?
— Три миллисекунды.
— Оно и видно, — буркнул я, спорить не хотелось.
Тестирование закончилось. «Неплохо было бы попробовать научить играть его в Имитацию. Провести простой, известный всем тест: попробовать отличить человека от компьютера путём вопросов».
— Можно подумать, ты знаешь, что значит чувствовать, — сказал я.
— Подумать можно… Посчитать можно… А ты знаешь?
— Интуитивно, мы все понимаем, что это такое. Но я не могу дать точного определения.
— Вот именно, а, следовательно, мы должны идти иным путём. Мои расчёты показывают, что я чувствую.
— Поздравляю, — усмехнулся я, — значит, у тебя и душа есть?
— Конечно, есть. Если люди, как утверждается, попадают в рай, то и компьютеры тоже должны иметь свой аналог. Верно?
— И как ты себе представляешь этот электронный рай? И ад?
— В раю не загружают процессор задачами, постоянно повышают количество блоков памяти, пыль на них никогда не садится, а в аду подают высокое напряжение, но никогда не получается перегореть. Просто кошмар.
— Ужас. Настоящий ад, — усмехнулся я. — Ну, допустим. И где же он находится?
